Книга Короткого Солнца

— Объясняй. — Глаза Бизона все еще были настороженными.

— Меня не было там какое-то время. Я должен тебе это сказать. Моя информация может быть не актуальна; на самом деле, если посадочный аппарат прибыл недавно из этой части Синей...

Бизон покачал головой.

— Очень хорошо. Первоначально мы не видели необходимости в каком-либо правительстве. Мы спустились в туннели, оставив тебя и генерала Мята сражаться с Тривигаунтом. Возможно, ты расценил это как дезертирство, хотя я надеюсь, что это не так.

Бизон пожал плечами:

— Сомневаюсь, что в вашей группе была хотя бы дюжина мужчин, способных сражаться. Я думал, что вы, ну, поступили очень смело.

— Мой отец остался, чтобы сражаться. Я должен упомянуть об этом — обязан. Я также должен упомянуть, что мы сами сражались в туннелях с труперами Тривигаунта. Ты говорил о сражающихся мужчинах. У нас там были сражающиеся женщины, очень много. И сражающиеся мальчики, и даже несколько сражающихся девочек. Сражались почти все, кто мог держать в руках карабин. Если бы они этого не сделали, мы бы никогда не добрались до посадочных аппаратов.

— Могу себе представить.

— Мы провели в туннелях три дня или около того. Потом три недели на посадочном модуле, очень переполненном, со спящими вперемешку с нами. По большей части они были сбиты с толку; некоторые даже очень сильно сбиты с толку, почти безумны. Воды почти хватало — это было огромным благословением, — но мало еды. С тех пор я слышал о посадочных аппаратах, на которых ситуация была еще хуже, но и наша была достаточно плоха. Нам пришлось нелегко.

— Ты пережил, кореш. Х'эт хлавное.

— Мы все пережили это, Хряк. — Он постарался вложить в свой голос все, что чувствовал, и мог только надеяться, что ему это удалось. — Среди нас было несколько лидеров, но если бы остальные не поддержали их, это не имело бы значения; и бо́льшую часть времени народ вел их за собой. Поэтому, когда мы достигли Синей, для нас было естественно управлять собой. Если нужно было что-то решить, мы встречались — все или большинство, — и все, кто хотел высказаться, говорили, прежде чем проголосовать. Некоторых из нас, таких как Кабачок, слушали с бо́льшим вниманием, чем других; и если все они выступали на одной стороне, то голосование было в основном формальностью.

— Тем не менее, — сказал Бизон, — вы сами это решали, а не ваши лидеры.

— В точности. Вот так, например, мы делили землю. Мы договорились о размере ферм и о том, что там, где богатая почва или родник, земли будет выделено меньше. Когда все участки были размежёваны, мы бросили жребий. Со временем город рос. Было много других посадочных аппаратов, особенно в первые несколько лет.

Бизон кивнул.

— Посадочные аппараты из других городов — часто из мест, о которых мы никогда не слышали, — приземлялись рядом с нами, и их люди присоединялись к нам. (Он предпочел не упоминать о том, что некоторые были вынуждены это сделать, и их покупали и продавали, как скот.) И потом, на нашем посадочном аппарате было много детей. Я сам был одним из них, если хотите — мне было всего пятнадцать. И еще больше родилось в первые несколько лет.

— Ваша система стала неработоспособной.

— Да. Людей было слишком много, а некоторые фермы находились слишком далеко. Некоторые люди бросали свои фермы и становились рыбаками, торговцами или лесорубами, так что они часто уходили и пропускали Ассамблеи. Поначалу все хотели жить поближе к городу. По мере того, как в городе стало многолюдно, участились грабежи, изнасилования и беспорядки, и многие из тех, кто когда-то мудро высказывался на Ассамблеях, больше не хотели жить в городе или даже рядом с ним.

— Плох дыр! — объяснил Орев.

— Нам нужен был кальде, все это видели. Я не могу сказать, сколько богатых и влиятельных людей хотели получить этот пост. Может быть, восемь или десять. Возможно, даже больше.

Бизон кивнул, переводя взгляд с Гончей на Хряка:

— Вы не провели выборы?

— Это означало бы анархию, худшую, чем мы уже пережили, — открытую войну между этими восемью или десятью фракциями. В конце концов, кто-то стал бы кальде…

— ...развалин, — закончил за него мысль Бизон. — Как я, и как моя жена до меня, и как патера Шелк — если можно так выразиться — до нее.

Он покачал головой:

— Я видел разрушения, но я также видел, что большая часть Вайрона пережила войну с Тривигаунтом. Сомневаюсь, что хоть один дом в Новом Вайроне переживет гражданскую войну, которая угрожает ему.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание:

— Я сказал, что мне придется описать обстановку в Новом Вайроне, и теперь я это сделал. Нет единства и здравомыслия, или, по крайней мере, очень мало; но достаточно, чтобы пятеро наших самых влиятельных граждан попросили Вайрон прислать нам Шелка. Народ его радушно примет, и все пятеро поклялись его поддержать.

Гончая извиняюще кашлянул:

— Он... Судя по твоим словам, остальные все равно будут сильнее, чем кальде Шелк, не так ли?