Книга Короткого Солнца

— Согласна, — сказала Мята, — но не думаю, что это было именно так. И мой муж тоже, хотя он и не говорит об этом.

— У меня нет своего мнения. Мы так и не смогли узнать достаточно, чтобы у меня сложилось свое мнение.

— У меня есть, тем не менее. Видите ли, когда я стала кальде, солнце погасло. Я не имею в виду тот момент, когда я вступила в должность. Это было примерно через неделю.

— Восемь дней, — сказал Бизон.

— Да, восемь дней. Было жарко, ужасно жарко, и, судя по тому, что нам удалось выяснить, в Урбсе было еще жарче, чем здесь. Мы потеряли около сотни горожан от теплового удара, в основном стариков, но в Урбсе их было больше тысячи. Тогда мы встретились — Аюнтамьенто, кальде Шелк, мой муж и я. Это была неформальная встреча, но она длилась несколько часов, и мы узнали очень много, как и кальде Шелк, я уверена.

Хряк сглотнул:

— Кальде все же зовешь х'его.

— Да, он сохраняет титул, хотя и потерял должность, как и я. Точно так же, как я сохраняю звание генерала, если уж на то пошло, хотя я не на службе и не гожусь для этого.

Жимолость внесла дымящийся поднос.

— Рог, ты помнишь, как я давным-давно говорила тебе о туннелях? Как они переносят теплый воздух на поверхность витка и возвращают более холодный воздух внутрь?

Он кивнул.

— Паук объяснил мне это, когда я была его пленницей. Он узнал это от советника Потто, а Потто — от Долгопята. Встреча была идеей Шелка, должна я сказать, и он рассказал нам о туннеле, который он видел и который был полностью заблокирован водой. Есть и другие, слишком много, которые рухнули и завалены камнями и землей.

— Так вот почему становится слишком жарко? — спросил Гончая. — Вы это хотите сказать?

— Почему мелкие люди гасят твой свет. — Хряк положил себе еще немного ароматной жареной свинины.

— Если это означает то, что я думаю, вы оба правы, — сказала Мята Гончей. — Жара накапливается, наше лето становится слишком жарким, а зима — слишком мягкой. Чтобы все не стало еще хуже, Пас задувает солнце. Тогда мы этого не знали, но с тех пор боги и божки рассказали нам.

Я хочу сказать, что на этой конференции я приняла два решения. Во-первых, мы больше никому не позволяли покидать виток. А во-вторых, мы отправили бригады расчищать туннели под Вайроном под руководством советника Долгопята. Я сказала, что сама приняла эти решения, и так оно и было. Но мы все согласились, даже Шелк.

— Мы и так потеряли слишком много людей, — объяснил Бизон. — Возобнови Тривигаунт войну, мы пали бы, как падает спелый плод. Темнота была еще хуже. Она приводила всех в ужас. Прочистка туннелей, возможно, помогла, и мы заставили Урбс сделать то же самое. Помогает или нет, но, по крайней мере, всем дает почувствовать, что мы что-то делаем.

Мята снова улыбнулась:

— Тривигаунт объявил о своей победе. Это было неожиданно, но очень вовремя. Они сказали, что мы капитулировали перед волей Сфингс. Поэтому мы сказали «да», и им было трудно напасть на нас после этого. Почему ты качаешь головой, Рог? Неужели ты мне не веришь?

— Верю. — Он передвинул лист салата на своей тарелке, чтобы скрыть изображение Сциллы, и положил на стол богато украшенную серебряную вилку. — Конечно верю. Я поверю вам, даже если вы скажете что-то в тысячу раз более фантастическое, чем это. Но я думаю, что на самом деле все по-другому. Люди опять и опять садятся в посадочные аппараты, чтобы перелететь на Синюю или Зеленую. Им приказали.

— Так и есть, — сказала Мята. — Мы...

— Почему ты это говоришь? — перебил ее Бизон.

— По словам генерала Мята, боги сказали вам, что Пас гасит солнце, и божок это подтвердил. Я тоже разговаривал с божком. Тогда я только что вернулся на Виток длинного солнца и, возможно, счел наш разговор менее необычным, чем он был на самом деле.

— Огромный божок, — сказал им Гончая. — Рог сидел в его руке. И божок согнул пальцы, чтобы защитить Рога от дождя.

— Все это не имеет никакого значения. Важно то, что он сказал мне.

— Шелк речь! — предложил Орев.

— Да, Шелк говорит. Иногда слишком много, и никогда не ест достаточно. Это отличные булочки. — Он взял еще одну и намазал ее маслом.

— Разве тебя зовут не Рог? — спросила Мята.

Он взглянул на нее:

— Конечно, Рог. А, это... Орев называет меня так, вот и все. Кажется, он привык называть своего хозяина Шелком и теперь считает своим хозяином меня. Без сомнения, он вернется к патере Шелку, когда мы его найдем. Орев, похоже, тоже его ищет.

— Что тебе сказал божок? — спросил Бизон. — Я бы хотел это услышать.

— А я бы хотел узнать, где Шелк. Я должен предложить обмен информацией. На самом деле, я расскажу. Конечно, расскажу, заключим мы сделку или нет — как кальде, ты имеешь право знать. Но ты мне расскажешь? В награду за откровенность с тобой?

— Да, — ответила Мята.

Бизон вздохнул:

— У моей жены есть привычка обещать больше, чем мы можем сделать. Я не знаю, где сейчас живет кальде Шелк, хотя, возможно, смогу это выяснить. Но я намеренно предпочитаю не знать. Если я объясню, этого будет достаточно?

— Я бы предпочел, чтобы ты сделал больше, — сказал он.