Книга крови

После того как младший брат вкратце обрисовал ей события, случившиеся с Кэт и Финнианом, Фурия немедленно вскочила на ноги, переоделась в чистую одежду, сунула в карман петушиную книгу и уже готова была устремиться наружу, когда в дверь постучали. В комнату вошёл Пасьянс, за которым следовал Кирисс. На бывшем бургомистре с тёмной окладистой бородой красовалась чёрная фрачная пара – бог знает в каком сундуке или ящике он её откопал. Официальный пост главы Либрополиса Кирисс оставил уже давно, но на его склонности к официозу в одежде это никак не отразилось.

– Вы что-нибудь слышали о Кэт и Финниане? – вырвалось у Фурии, прежде чем кто-либо из пришедших успел открыть рот. – Кто-нибудь знает, куда их поместили и как у них дела?

– Вероятно, их отвезли в Унику, – ответил Кирисс и приступил к изложению событий, случившихся с момента разрушения Санктуария.

Фурия узнала о назначении Рашель Химмель главой Академии и о том, что Комитет под председательством Джонатана Марша фактически захватил власть.

– Не могу представить себе, чтобы он засадил в тюрьму собственную дочь, не обмолвившись с ней и словом. И насколько я знаю Кэт, она редкостная упрямица и будет упираться по каждому поводу. В свою очередь, это означает, что их переговоры затянутся. Возможно, Финниан и Кэт всё ещё находятся в допросных камерах во дворце правительства в Унике.

Кэт и Финниан в тюрьме, Изида и Дункан пропали без вести… Даже в ночных убежищах Фурия не ощущала столь вопиющей беспомощности и невозможности повлиять на происходящие события.

– Я рассказал им о корабле-портале, – вступил в разговор Джим. – И о том, что ты собираешься сделать с помощью «Бланш».

Фурия не ответила. Она была не в состоянии думать о чём-либо другом, кроме как о потере Кэт и Финниана.

Пип осторожно коснулся её плеча:

– Кэт бы не хотела, чтобы ты опускала руки. Она бы хотела, чтобы ты продолжала то, что задумала.

– А Финниан тем более, – добавил Кирисс.

– Этот Марш что, сможет отдать приказ о казни собственной дочери? – поинтересовался Джим.

– Я видела его в Лондоне. Если судить по тому, как он обращался с Кэт и её матерью… Думаю, что он на многое способен. Может, даже и на такое! – пренебрежительно фыркнула Фурия.

– Я был знаком с Джонатаном Маршем, – заметил Кирисс. – Конечно, недостаточно близко для того, чтобы просчитать его мысли, но мне он кажется скорее стратегом и тактиком, политиком до мозга костей, а не выскочкой, страдающим манией величия и способным в своих целях привести на гильотину собственное дитя.

– Ну, Кэт-то он, может, и не приведёт, – возразила Фурия, – но Финниана – точно.

После её реплики воцарилось мрачное молчание, которое в конце концов нарушил Джим:

– Можете считать меня бессердечным, кроме того, я, конечно, не знаю Кэт и Финниана так хорошо, как вы все, но, по-моему, впадать в уныние сейчас бессмысленно. У тебя был план, Фурия, и план неплохой, – уберечь «Книги творения» и вывезти чернильных поганок из ночных убежищ. И то и другое, возможно, ещё в нашей власти. А что касается Кэт и Финниана… – Он опустил взгляд. – Я не могу придумать, что мы могли бы сейчас для них сделать. И вообще, ненавижу высказывать то, что думаем мы все.

Пасьянс схватил мальчика, забыв про его раненое плечо, и хотел было наброситься на него, но Фурия встала между ними:

– Не надо, Пасьянс. Джим прав. Мы с Кириссом тут единственные библиоманты, и у нас нет ни единого шанса успеть найти и тем более освободить Кэт и Финниана. Только не из Уники.

Конфедерат гневно воззрился на неё:

– Ты что, хочешь бросить их?

– Вот этого я уж точно не хочу! – огрызнулась она, почти обрадовавшись, что он дал ей повод хоть на кого-то выпустить свою ярость. – Но сейчас мы в состоянии сделать только одно: не позволить, чтобы Ментана добрался до «Книг творения». Если Изида и Дункан не смогут его задержать, он появится здесь в ближайшее время и потребует выдать ему книги – и меня тоже. Чтобы заполучить и то и другое, он пойдёт по трупам, я уверена в этом.

– А почему тебя? – спросил Пип, побледнев.

И Фурия рассказала им, что Федра, Ментана и Зибенштерн хотели бы, чтобы она переписала «Книги творения», – причём каждый из них хотел этого, исходя из своих собственных соображений. Что Зибенштерн вписал её имя в последний том, сделав её единственной, кто ещё в состоянии повлиять на законы библиомантики. И о том, что, увидев, какие последствия имела её единственная попытка слегка изменить прошлое и тем самым спасти Изиду, она ни под каким видом не собирается проделывать подобное снова, всё равно – в каких целях.

– Если этот Ментана – экслибр Зибенштерна, такой, как Изида, – заметил Кирисс, – мы с тобой едва ли сможем остановить его.

– Нам нужно оружие! – выпалил Джим. Так хорошо было слышать, что по крайней мере кто-то обеими ногами стоит на земле и сохраняет практический взгляд на вещи.

– Какое же оружие сможет остановить экслибра Зибенштерна? – спросил Пасьянс. – Он нас всех прихлопнет как мух и глазом не моргнёт.