Книга магов (антология)

Юзен замер, понимая, что на все про все уйдет у господ сражающихся пара ударов сердца. Или того меньше — это уж как сложится, — а потом Ркамур вытрет свой кривой клинок и захлопнет калитку перед носом у раненого господина будущего учителя. И вряд ли господин будущий учитель после этого поединка сможет кого-либо учить.

«Урок» и в самом деле занял лишь несколько мгновений. Потом молчаливый господин отвел острие клинка от обнаженной шеи Ркамура и кивком указал на кривой меч, лежавший в пыли: подними, мол.

И, не дожидаясь ответа — ничего вообще не дожидаясь, даже не оглянувшись, — он прошел в калитку. Смуглокожий всадник спешился и последовал за своим господином, знаком приказывая Юзену не отставать.

Ркамур молча провожал их взглядом, стиснув в ладонях рукоять подобранного меча.

* * *

Больше никто не мешал. Оказавшись на Привратной улице, они были мгновенно подхвачены людской круговертью. Праздник кипел и переливался через края — смесь осеннего маскарада, новогодних ярмарок и еще Бог весть чего, обильно сдобренная вином и смехом. Во всей этой суматохе неторопливые гости смотрелись столь же нелепо, как епископ на разговорном бревне.

Смуглокожий снова сел на коня и подозвал Юзена:

— До башни доведешь?

— Как скажете.

Парень подвел коня молчаливому господину будущему учителю, тот впрыгнул в седло и принял поводья.

Направились к башне.

В общем-то, это была не совсем башня: помимо древнего донжона, торчавшего над городом нелепо и уродливо, были здесь и хозяйственные пристройки, и домишки для прислуги — в общем, все, что и полагается в летней резиденции Короля. Именно в ней правитель проводил самые жаркие месяцы года, остальное же время жил западнее, в столице.

Уже у самых стен башни — толстых, высоких, из кроваво-красного камня, специально привезенного из долин От-Мэри-ла, — смуглокожий спросил Юзена:

— Как тебя зовут, парень?

Тот почувствовал, что в груди поднимается волна ликования, почти благоговения перед добрыми господами: «Может, даже запомнят! Может!.. Неужто повезло?»

— Юзен, — ответил он, не поднимая взора.

— Держи. — К ногам упал мешочек, в котором что-то звякнуло. — Дальше мы доберемся сами. Господин благодарит тебя.

Парень осмелился наконец посмотреть на обоих всадников. Потом изогнулся в поклоне, одновременно поднимая с мостовой мешочек. Пальцы не верили в то, что ощущали, слова сами срывались с языка:

— Рад был служить вам.

— Ступай, — сказал смуглокожий. И господа ускакали в сторону башенных ворот.

Судорожно сглотнув, Юзен запихал увесистый мешочек подальше от возможных алчных взоров, за пазуху. Позабыв обо всем на свете, даже о празднике, он поспешил обратно к воротам (но уже, конечно же, к другим). Там он отыскал гонцовую калитку, тихонько сбросил засов и — под пьяный смех, доносящийся из привратницкой, — шмыгнул в ночь.

Весь путь к дому он проделал бегом, а потом спрятался в дряхлом нужнике за огородом и извлек наружу сокровище. Луна светила слабо. Но сквозь широкие щели между досками свет все же пробивался, так что, пусть и не сразу, Юзен смог рассмотреть содержимое мешочка.

Монеты; много монет из червонного золота. Парень вскрикнул, его рука дернулась; тяжелые кругляши покатились по настилу и с чавканьем попадали вниз, спугнув сонных мух.

Червонное золото. Все равно что ничего. Его ведь не сменять в городе, не заплатить им Грабителям — это будет выглядеть слишком подозрительно. Тотчас найдутся охочие отобрать сокровище.

«Только и пользы, что мух пугать», — подумал Юзен, но, пересилив себя, опустился на колени и стал выуживать из зловонной жижи монетки. Мало ли как жизнь обернется…

* * *

Добравшись до ворот башни, всадники спешились, и смуглокожий снова постучал рукоятью плети по железу. На той стороне загремели шаги, на уровне глаз распахнулось маленькое окошечко, и хмурый сонный голос проворчал:

— Какого дьявола?

— Мой господин приехал, чтобы учить принца, — снова, как и у городских ворот, ответил смуглокожий.

На сей раз гонцовая калитка моментально открылась, и их без промедления впустили внутрь. Опять коридор; впереди шагал наполовину проснувшийся, мрачно сопящий стражник. Он вывел их во двор башни и сопроводил к низенькой пристройке, в окне которой горела одна-единственная свеча. Постучавшись, стражник вошел и стал говорить с кем-то, негромко и настойчиво. Наконец выглянул, попросил гостей зайти и подождать здесь, пока Королю будут докладывать.

В пристройке было тесновато. За маленьким столом сидел старичок с блестящей лысиной и огромной бородой, путавшейся, топорщившейся и всячески ему мешавшей. Он оторвал взгляд от книги, которую читал при слабом свете свечи, и засуетился, освобождая лавку от вороха пергаментных свитков.