Книга Мануэля

– Невероятно! – встревает Сусана, роняя пару чулок в отделение с туфлями по двадцать франков, счастливый шанс. – Вот как в этом магазине борются с полиомиелитом, о, бедные малютки! Глядите на эту девочку, она забавляется нейлоновыми трусиками, она заражается!

– Прошу вас, мадемуазель, – говорит надзиратель, а он отнюдь не идиот. – Если вы пришли, чтобы устроить скандал, мне придется.

– Скандал уже состоялся, – говорит Гомес, демагогически обращаясь к матери малышки и другим ошеломленным женщинам. – Они сами признаются, что подметают только раз в году. Кто сочтет, сколько бацилл тут скапливается! В каждом бюстгальтере, в каждой губной помаде! А мы приходим сюда и ПОКУПАЕМ ЭТО! ПОКУПАЕМ ЭТО! О!

– Убирайтесь вон, или я вышвырну вас силой, – рычит надзиратель.

– Только посмейте, – говорит Сусана, хватая одну из туфель по двадцать франков пара. – Мало того, что вы нас заражаете всякой гадостью, взгляните на это несчастное дитя, как она побледнела, наверняка завтра проснется с симптомами болезни, ах, вы молчите, вам нечего сказать!

Мой друг, Лонштейн и я – мы тоже присутствовали при этом, не говоря ни слова, поскольку нам представлялось, что от подобной микроагитации мало толку, и надо признать, что сам Маркос рассказывал, как бы забавляясь, в промежутках между телефонными звонками, потому что после Лорана были еще Люсьен Верней, Гомес, которым полуночный час кажется самым что ни на есть телефонным, особенно если телефон мой. Рьяной поборницей воя и прочих бесчинств оказалась Людмила, которая уплетала омлет с видом огромного удовлетворения и, вероятно, доставила немалую радость Маркосу, сказав, что действия их группы это vox populi, особенно же идея о резерве из двух наблюдателей в каждом театральном зале (умножьте на соответственный множитель не только для Парижа, но добавьте еще Марсель, Лион и так далее), во всяком случае, поскольку Людмила из этого цеха, по ее мнению, очень удачен последний вой в театре «Шатле» в момент, когда романтический тенор таял от нежности в арии, полной шелеста и музыки ангельских крыльев, и тут разразился один из тех скандалов, которые всегда завершаются сопутствующим ассортиментом, сиречь привод к дежурному судье, заметки в газетах, многие и разнообразные гражданские и судебные последствия.

* * *