Книга мертвых

Он надел плащ, затянул пояс, раскрыл зонт и, испытывая странное удовольствие, влился в толпу людей. Сойдя с моста, постоял на набережной, глядя на реку и прислушиваясь к стуку дождя по ткани зонта. Он не видел ее, но знал, что она рядом, продолжает его преследовать, прячась в движущемся море зонтов.

Он повернулся и зашагал через маленькую площадь, расположенную за мостом, затем свернул направо, на виа Санто-Спирито, а потом сразу же налево и оказался на виа Борго-Теголайо. Здесь он остановился у витрины антикварного магазина, фасад которого выходил на виа Маджио. Витрина была заставлена позолоченными подсвечниками, серебряными солонками и темными натюрмортами.

Он стоял там, пока не убедился, что она его заметила: ее отражение на секунду мелькнуло в витрине. В руке она держала пакет с логотипом «Макс Мара» и ничем не отличалась от других безмозглых американских туристов, которые прилетали во Флоренцию, чтобы целыми толпами бессмысленно таскаться по магазинам.

Констанс Грин явилась именно туда, куда он ее привел.

Дождь стих. Он закрыл зонт, но остался стоять у витрины, с видимым интересом разглядывая выставленные в ней предметы. Он вновь увидел в стекле ее далекое, почти неразличимое отражение и стал ждать, когда она окунется в толпу и на мгновение потеряет его из виду.

Когда это наконец произошло, он бросился бежать. Он мчался по Борго-Теголайо, и полы плаща, раздуваясь, летели за ним. Потом он пересек улицу и нырнул в узкий переулок Сдруччиоло-де-Питти. Оставив его позади, свернул налево и побежал вниз по виа Тосканелла, пересек небольшой дворик и продолжил путь по виа делло Спроне, пока не совершил полный круг. После этого он вернулся на Борго-Теголайо, но на несколько ярдов ниже антикварного магазина, у которого топтался несколько минут назад. Остановившись перед пересечением с виа Санто-Спирито, отдышался.

Крысиная шкура, вороньи перья и перекрещенные посохи
Лежат в поле.[14]

Он постарался прогнать голоса, звучавшие у него в мозгу и не дававшие покоя, и сосредоточиться на стоявшей перед ним задаче. Не увидев его на улице, она решит – должна решить, – что он свернул направо, на виа деи Коверелли – узкую улочку сразу за антикварным магазином. Она подумает, что он впереди, идет в противоположном направлении ей навстречу. Но он, подобно бизону с мыса Доброй Надежды, изменил их взаимное расположение и в это время будет находиться сзади.

Диоген хорошо знал виа деи Коверелли, одну из самых узких и темных улиц Флоренции. Средневековые здания нависали над ней с обеих сторон, загораживая небо, так что даже в солнечную погоду здесь царил полумрак. Огибая заднюю часть церкви Санто-Спирито, улочка дважды поворачивала на девяносто градусов, после чего соединялась с виа Санто-Спирито.

Диоген учел сообразительность Констанс и ее исследовательские способности. Он был уверен, что она досконально изучила карту Флоренции, отметив точки, где удобнее всего совершить нападение, и не сомневался, что Коверелли показалась ей идеальным местом для засады. Она наверняка решила, что, свернув на эту улицу, он предоставил ей отличный шанс. Все, что ей нужно сделать, это повернуть назад, выйти на Коверелли с другого конца и, спрятавшись за поворотом, дождаться появления Диогена. Человека, притаившегося в темном углу, с улицы заметить невозможно.

Все это Диоген тщательно продумал еще вчера, сидя в кресле самолета, направлявшегося в Италию.

Она не знала, что он заранее просчитал каждый ее шаг. Как не знала и того, что, выбрав это направление, подписала себе приговор. Теперь он будет следовать за ней по пятам: охотник и дичь поменялись местами.

Глава 71

«Роллс-ройс» мчался по верхнему ярусу Трайборо-бридж. Очертания Манхэттена, погруженного в предзакатную дрему, по мере продвижения на юг становились все выше. В четыре дня движение уже было затруднено, но Проктор стремительно перемещался в плотном потоке машин, не обращая внимания на раздраженные сигналы клаксонов.

Пендергаст расположился на заднем сиденье. Ему предстояло сыграть роль инвестиционного банкира, совершающего деловую поездку в Венецию. В кармане у него лежали соответствующие документы – об этом позаботился Глинн. Рядом с ним сидел хмурый д’Агоста.

– Не понимаю, – произнес он. – Не понимаю, почему Диоген назвал это «идеальным преступлением».

– А я понял, но слишком поздно, – с горечью ответил ему Пендергаст. – Я уже объяснял вам вчера, по дороге в музей. Диоген хотел заставить весь мир ощутить ту боль, которую испытал он сам. Он хотел… воссоздать Событие, разрушившее его жизнь. Вы помните, я говорил, что он стал жертвой садистского устройства – «комнаты ужасов». Гробница Сенефа стала не чем иным, как ее копией. Но несоизмеримо большей по размерам.

«Роллс-ройс» притормозил у выезда на платную дорогу, потом помчался дальше.

– Так что же случилось в гробнице? Что произошло со всеми этими людьми?