Книга мертвых

Остановимся. В начале процитированного отрывка брошена лёгкая тень подозрения на меня. Так и видится «гостеприимный» Лимонов, подсыпающий из перстня яд Плешкову в бокал, специально пригласив его на банкет. Фон — Париж, ночь. Лимонов злодейски оглядывается, сверкнув очами. Он же — советская спецслужба. Однако если отбросить абсурдность этого лёгкого намека на обвинения и начать размышлять, то обозначится, что у Лимонова не было мотивов мочить Плешкова. Вот у кого были, так это у Артёма Генриховича Боровика. Хотя и это, разумеется, абсурдное рассуждение. Но продолжим некоторое время рассуждать абсурдно. Вспомним толстые буржуазные романы XIX века. Так сказать, поместим себя в их атмосферу. Как делались состояния капиталистов, как они возникали? Ведь именно эта атмосфера царила в России конца 80-х годов XX века и самого начала 90-х. Именно атмосфера создания капиталов «первичного накопления», если использовать терминологию г-на Маркса Карла. Процитируюка я ещё из статьи Белякова:

«На исходе 80-х писатель Юлиан Семёнов, отец Штирлица, решил создать свою газету с будоражащим воображение названием «Совершенно секретно». Семёнов тогда возглавлял Международную ассоциацию детективного и политического романа — эта организация и стала учредителем нового издания. Обладая самыми широкими связями, Юлиан Семёнович сумел убедить тогдашнего Председателя Совета Министров Рыжкова выделить газете кредит. Знатоки называют невиданную по тем временам сумму — то ли миллион, то ли полтора миллиона долларов. На эти деньги было закуплено новейшее импортное оборудование. Сотрудники получали зарплату раз в пять больше, чем в других изданиях: ведь «Совершенно секретно», несмотря на государственный кредит, было, но сути, первым частным изданием в стране. /…/ Артём оказался в газете не сразу, а когда его пригласили — и вовсе не на руководящих постах. Но тогда он вполне довольствовался своим журналистским хлебом. Зато с маслом. Вся административная деятельность в «Совсеке» лежала на плечах самого Семёнова и его заместителя Александра Плешкова».

Стоп. Продолжая рассуждать абсурдно, опять вообразим себя внутри, в атмосфере буржуазного романа. В эпоху, когда обманом, подлогом и убийством создавались состояния. В 1989 году Черномырдин одним росчерком пера превратил Министерство газовой промышленности в концерн «Газпром». Молодой журналист, отпрыск хорошей советской вельможной семьи (папа Генрих Боровик — «Председатель Комитета Борьбы за мир», в Совдепе это была кагэбэшная должность, соответствующая генеральскому званию, глава Комитета автоматически был видный гэбэшник), приходит в атмосферу денег, свободных поездок за границу. Приходит (цитирую опять Белякова):

«Юлиан Семёнов говаривал: «Хотите куда-то ехать? Просто берёте билет и летите!» Те, кто работал в «Совершенно секретно» в ту счастливую мажорную пору, объездили весь мир. /…/ Всем журналистам выдали синие загранпаспорта»

в строящуюся издательскую ИМПЕРИЮ! Он видит, какой мощной она уже стала, только начав, и какой ещё обещает стать. Может стать, как империя Мэрдока, как империя гражданина Кэйна! (Фильм «Ситизэн Кэйп», я уверен, Тема Боровик видел много раз. Он был американофил, и с интересом оценил, помню, мой пиджак от «Сирс энд Врубек», он даже прослужил две недели в американской армии и сделал об этом репортаж.) А он в этой империи — «вовсе не на руководящих постах». Как парень эффективный и энергичный, он мог бы стать «на руководящих». Но есть уже Плешков — ещё более работоспособный, пунктуальный, чёткий, таких работников в России — раз, два и обчёлся. Боровик видит, что на пути его стоит только Плешков, все остальные сотрудники не в счет, они обычные рабочие лошадки…