Книга мёртвых

Прошло какое-то время, прежде чем Коэн пришел в себя. Тейлвортерн уже увел Крейвена, большинство присяжных разошлись, а инспектор все сидел на своем стуле, будто пытаясь очнуться после глубокого сна, который больше напоминал кошмар. Медленно встав, он сошел с помоста и, беспомощно оглянувшись, направился к доктору Грею, который совершенно спокойно складывал документы в папку.

— Разве такое возможно, доктор? — пробормотал он. — Что все это значит?

Подняв голову, Грей поправил свои очки и смерил Коэна взглядом, который, казалось, говорил: «И что, черт побери, этот парень от меня хочет?»

— Я готов ответить вам, что это значит, Коэн. Крейвена вздернут. Казнь произойдет завтра утром. Вы же этого хотели, не так ли?

— Но ведь это… это было… не заседание суда! — выдавил из себя Коэн.

— Ну почему же? — ответил Грей. — Я адвокат и, поверьте, в этом разбираюсь. — Зевнув, он закрыл свою папку с документами и, улыбнувшись, встал. — Вы думаете, что тут что-то было не так? Это же вы арестовали Крейвена.

— Но я… Это же… — Коэн снова запнулся. Все, что он здесь увидел и услышал, напоминало какой-то кошмар. — Но вы не можете с этим просто так смириться. Это было не заседание суда! Это было…

— Что же? — зловеще осведомился Грей.

— Черт побери, я хотел, чтобы Крейвена повесили, но только в том случае, если он будет признан виновным. — Коэн в отчаянии сжал кулаки.

— Но его же признали виновным, — спокойно ответил Грей. — Или нет? — Внезапно рассердившись, он поморщился и рявкнул: — Идите к судье, если вам что-то не нравится! У меня и так сплошные неприятности. Я потерял одного из моих богатых клиентов, знаете ли. Что ж, доброй ночи!

С этими словами он оставил ничего не понимающего инспектора в зале судебных заседаний и ушел. Коэн задумчиво посмотрел ему вслед. Он был в зале один, и только какой-то судебный пристав стоял у двери, ожидая, когда инспектор уйдет, чтобы он смог закрыть помещение. Повернувшись на каблуках, Коэн прошел по залу и, не постучав, вошел в комнату судьи.

Увидев его, верховный судья Джеймс Дарендер не удивился. Наоборот, у инспектора сложилось такое впечатление, будто Дарендер его ждал.

— Дорогой мой Коэн, — улыбнулся судья. — Я так и думал, что вы придете. Теперь, когда Крейвена наконец-то повесят…

— Но это какое-то безумие! — перебил его Коэн. — При всем моем уважении, ваша честь, это не соответствует никаким понятиям о справедливости.

— Конечно нет, — спокойно ответил Дарендер.

— Но… — охнул Коэн.

— Конечно нет, — повторил Дарендер. — А чего вы ждали? Мы хотели, чтобы Крейвена повесили. Так и произойдет. А все остальное не имеет значения, разве не так? Должен напомнить вам, что именно вы арестовали Крейвена.

— Однако же речь совершенно о другом, — простонал Коэн. — Ваша честь, умоляю вас, вы ведь не можете…

— Все понятно, — перебил его Дарендер, разочарованно вздохнув. — Вы создаете нам проблемы. Непослушный вы мальчонка, инспектор! Боюсь, придется нам кое-что предпринять по этому поводу, знаете ли.

С этими словами он подошел к платяному шкафу и открыл дверцу. Из шкафа вышел какой-то человек.

Инспектор Скотланд-Ярда Коэн очутился лицом к лицу с самим собой.

Ощущение вернулось вновь, и в этот раз оно было уже сильнее.

За ним кто-то следил.

Сарим де Лоре неуверенно осмотрелся, вглядываясь в полумрак чердака. Казалось, что он потихоньку сходит с ума. С тех пор как де Лоре пришел сюда, ничего не изменилось, но тем не менее с каждой секундой чердак становился все страшнее. Здесь что-то крылось, жадное и невероятно могущественное, и оно следило за тамплиером. Повернувшись, де Лоре вскрикнул, посмотрев туда, где минуту назад была лишь голая стена.

У стены стоял какой-то человек и смотрел на него. Его узкое лицо было серьезным и даже строгим. Длинные пальцы сжимали трость с кристаллическим набалдашником, в котором виднелась светящаяся звезда. И ее свет был неуместен в этом мире. Такой же свет излучали и темные глаза незнакомца, свидетельствуя о знании и силе, которой Сарим де Лоре ничего не мог противопоставить.

— Крейвен! — Отпрянув, Сарим де Лоре выхватил из-под накидки оружие, но так и не нажал на спусковой крючок.

Человек у стены не шевелился, и внезапно де Лоре понял, что он не шевельнется, даже если в него выстрелить. Это был не человек, а картина, огромный портрет в полный рост. На картине был изображен не Роберт Крейвен, а его отец, Родерик Андара, которому когда-то принадлежал этот дом.

Облегченно вздохнув, Сарим де Лоре спрятал оружие под накидку и, отерев пот со лба, сам себя обозвал идиотом. Надо же, испугался какой-то жалкой картины, пылившейся здесь уже лет десять!