Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Кисельных названий в нашей древней столице – вот совпадение – тоже четыре. Средний Кисельный переулок, правда, отсутствует, но его заменяет Кисельный тупик. Нижний есть – и это настоящий Нижний, поскольку тут, у Рождественки, место как раз гористое. Если верить табличке, что висит в переулке, в 1941 году его переименовали в 3-й Неглинный. Возможно, конечно, кому-то показалось, что Кисельных слишком много, но так ведь и Неглинный переулок был не первый и даже не второй! Да и год впечатляет: как раз тогда в стране были заботы поважнее смены уличных имен. Как хотите, а причина этому – всего лишь переименовательный зуд, который терзал советских чиновников все 70 с лишним окаянных лет.

Справочники разъясняют, что «кисельные» названия появились на планах Москвы в XVII веке, а все потому, что здесь, около кладбища Сретенского монастыря, жили кисельщики и варили кисели на продажу людям, которые приходили на кладбище поминать родню. Вот тут-то и старожил впадет в задумчивость: какие такие кисели в XVII веке, когда заокеанскую картошку и кукурузу в Россию еще не завезли, а стало быть, и крахмалу взяться как будто бы неоткуда. Но здесь нашему пытливому читателю придет на ум старинная поговорка про молочные реки и кисельные берега, и он, возможно, впервые задаст себе вопрос: что это за берега из жидкого ягодного киселя? Но он дотошный и любознательный, наш старожил, а потому непременно отыщет книжку Вильяма Похлебкина «Занимательная кулинария», где с интересом прочтет, что первые кисели на Руси изготовляли изо ржи, пшеницы и овса, а профессия кисельщика в XVII веке была массовой – ну, что-то вроде нынешней мороженщицы. Самым ходовым товаром был овсяный кисель: пшеничный выходил чересчур дорог, ржаной – грубоват. И тут все встает на свои места: представьте себе плотный – ножом резали, а не наливали, – коричневый, похожий цветом на глину, овсяный кисель. Чем не берег сказочной молочной реки?

И напоследок: слово «кисель» происходит от слова «кислый», поскольку овес или рожь для приготовления киселя должны были закиснуть. А это значит, что Кисельные и Кисловские переулки – родня не только по кулинарной линии, но и по линии русского языка.

Корша театр И каждую пятницу, как солнце закатится

Скажите, пожалуйста, сколько мужчин по фамилии Корш жило в Москве во второй половине XIX века? Корш не Иванов – рассудит благоразумный читатель, – да и жителей в столице об ту пору было не чета нынешним несчитаным миллионам, всего-то тыщ 700-800, так что если двое и наберется, то не иначе – родственники, отец и сын, к примеру. Вот в точности так же рассуждали, видимо, авторы уважаемого издания, когда недрогнувшей рукой приписали создание первого в Российской империи негосударственного театра Федору Евгеньевичу Коршу, сыну известного журналиста, переводчика и издателя Евгения Федоровича Корша. Мы трудолюбиво провели изыскания и нашли в Интернете биографию означенного Корша-сына. Большой знаток античной и восточной словесности, прекрасный переводчик с нескольких языков, включая экзотические мадьярский и персидский, сторонник объединения всех славянских государств и реформы русской орфографии, во всей своей груде дел и, возможно, даже суматохе явлений не обнаружил ни малейшей связи с театром. В биографии даже не упоминалось, чтобы он его посещал (хотя это-то несомненно имело место), не то чтобы создавал и тем более возглавил.

Потребный нам Корш – театральный антрепренер и родитель первого частного театра – тоже отыскался. Был и он Федором, правда Адамовичем, окончил курс в Московском университете и служил помощником присяжного поверенного. Юридическую карьеру настоящего Корша прервала в 1882 году отмена государственной театральной монополии. Мы, правда, так и не поняли – то ли его пригласили распорядителем в театр, основанный знаменитыми актерами Модестом Писаревым и Василием Андреевым-Бурлаком, то ли он, задумав театр, набрал знаменитостей в труппу – по этому поводу источники не приходят к согласию. Все единодушны в одном – 30 августа 1882 года в Камергерском переулке, в том самом здании, которое через 20 лет Шехтель перестроит под Художественный театр (а пока приспособил к театральным нуждам младший из трех Чичаговых-архитекторов – Михаил), частный театр Корша дал свой первый спектакль. Это был гоголевский «Ревизор».