Книга мучеников

богословия. После поездки в Париж он был назначен капелланом короля Генриха VIII, который позже назначил его епископом Рочестера. Оттуда во времена короля Эдварда VI его перевели в епархию Лондона.

Люди толпами приходили в его церковь, чтобы послушать его проповеди, кружа

вокруг него, как пчелы вокруг меда, жаждущие сладких цветков и благотворного нектара

его доктрин, которые он не только проповедовал, но и демонстрировал всей своей

жизнью. Он был ярким светом для слепых, небесной трубой для глухих и святым голосом

для потерянных грешников. Он жил и служил в такой чистоте, что даже враги не могли

обвинить его в малейшей провинности. Интеллигентный, мудрый, искусный в обращении

с людьми, доктор Ридли был настолько добродетельным, благочестивым и духовным

человеком, что Англия может считать день, когда такое сокровище было потеряно, днем

траура.

По своему характеру он был прямым и уравновешенным человеком, снисходительным и благочестиво дисциплинирующим себя в своих желаниях и

привычках. Каждое утро он проводил в молитве до десяти часов, а затем принимал

участие в ежедневных молитвах, которые проводились в его доме членами его прихода.

После обеда беседовал с людьми или же играл в шахматы в течение часа, а остальное

время дня проводил в изучении или занимался церковными делами. Около пяти часов

снова около часа молился, отдыхал за шахматами еще один час и возвращался к своему

изучению, занимаясь до одиннадцати часов, потом принимал ванну и после

коленопреклоненной молитвы ложился спать. Он был образцом благочестия и

добродетели и пытался всех мужчин и женщин, где бы он ни был, обратить к истине.

Примером его нежной доброты, которую он проявлял ко всем, может быть его

отношение к пожилой миссис Боннер, матери доктора Боннера, жестокого епископа

Лондона во времена правления королевы Марии I. Когда бы доктор Ридли не приезжал в

свою резиденцию в Фулхаме, он всегда приглашал миссис Боннер и сажал ее во главе

стола, относясь к ней, как к собственной матери. Он оказывал такую же доброту к сестре

Боннера и другим его родственникам и часто вводил их в свой дом, обращаясь с ними

обходительно и дружелюбно. А когда Боннер перешел на сторону Кровавой Марии и

пришел к власти, он разорвал отношения с сестрой доктора Ридли и ее мужем, мистером

Джорджем Шипсайдом, и он бы пожертвовал ими двумя, если бы Бог не освободил их

посредством доктора Хиса, епископа Ворчестера.

Приблизительно 8 сентября 1552 года епископ Лондонский доктор Ридли ранним

утром отправился посетить леди Марию, которая позже стала Кровавой Марией I, в

Хансдоне, где она остановилась. Он провел время в общении с сэром Томасом Вартоном и

другими ее придворными почти до одиннадцати часов, когда к ним вышла леди Мария.

Доктор Ридли поприветствовал Ее светлость и сказал, что прибыл к ней, чтобы исполнить

свой долг. Она поблагодарила его за его старания, и они славно поговорили около

пятнадцати минут. Леди Мария сказала, что знала его еще когда он был капелланом ее

отца, и затем отпустила его, так как собиралась пообедать со своими придворными.

После обеда она снова призвала к себе епископа Ридли, и они поговорили некоторое

время.

Епископ Ридли: “Мадам, я пришел не только для того, чтобы исполнить свой долг и

увидеть Вашу светлость, но и предложить Вам проповедовать для Вас в воскресенье, если

Вам будет приятно слушать меня”.

Лицо Марии напряглось, она помолчала некоторое время, а затем сказала: “Мой

господин, что касается последнего, то я прошу, чтобы ты сам ответил на этот вопрос”.

Епископ: “Мадам, в соответствии с моим служением и призванием я связан долгом

проповедовать пред Вашей светлостью”.

Мария: “Хорошо, как я сказала, я прошу, чтобы ты сам ответил на свой вопрос, ибо

ты хорошо знаешь мой ответ. Но если ты настаиваешь, то я отвечу на твой вопрос. Дверь в

приходской церкви, находящейся по соседству с нашим зданием, будет открыта для тебя, если ты придешь, и ты можешь проповедовать, если хочешь, но ни я, ни мои люди не

придут слушать тебя”.

Епископ: “Мадам, я верю, что вы не отвергнете Божьего Слова”.

Мария: “Я не знаю, что ты сейчас называешь Божьим Словом, но это не Божье Слово.

Божье Слово было во дни моего отца”.

Епископ: “Божье Слово одно во все времена, но в некоторые века его лучше

понимают и проповедуют, чем в другие”.

Мария: “В дни моего отца ты бы не отважился провозглашать как истину то, что ты

сейчас называешь Божьим Словом. А что касается твоих новых книг, то я благодарю Бога, что никогда не читала ни одну из них. Никогда не читала и никогда не буду читать”.

После многих оскорбительных слов о реформированной вере, которая была тогда

утверждена, о правительстве Англии и о законах, изданных в ранние годы правления ее

брата (которым, как она говорила, ей необязательно подчиняться, пока он не станет

взрослым, и тогда она подчинится им). Затем она спросила доктора Ридли, был ли он

членом совета епископов. Он ответил: “Нет”. Она сказала: “Ты мог бы быть им, потому

что совет в наши дни идет по этому же пути”.

Она закончила беседу, сказавши: “Мой господин, за твое решение придти увидеть