Книга мучеников

ему, что не сказала ничего неодобрительного о посланиях апостолов или о Евангелии, из

которых иногда читают во время мессы, но потому что месса ни для меня, ни для других

ничего не значит. Затем он обвинил меня в том, что я сказала, что если служит

нечестивый священник, то это служение от дьявола, а не от Бога. Я ответила, что я

никогда не говорила подобные вещи. Но на самом деле я сказала следующее: если кто-

либо служит мне, его нечестивое состояние не заденет моей веры, потому что в своем

духе я приняла кровь и тело Христа. Затем он спросил меня, что я сказала относительно

исповедания. Я ответила, что по моему мнению, как сказал апостол Иаков, все люди

должны признаваться в своих ошибках перед другими и должны молиться друг за друга.

Затем он послал за священником, чтобы тот спросил у меня, считаю ли я, что личные

мессы помогают умершим душам. Я сказала, что это великое идолопоклонство - верить

больше мессам, чем в смерть Христа, умершего за нас.

Затем он отвел меня к лорду мэру и обвинил еще в одном, чего я никогда не говорила, но что говорят они: если мышь съест причастный хлеб, примет ли она Бога или нет?

Яне ответила, а лишь улыбнулась.

Затем епископский канилер упрекнул меня и сказал, что она виновна в том, что

цитировала Писание. Ибо святой апостол Павел запретил женщинам говорить о Слове

Божьем. Я сказала ему, что так же, как и он, знаю сказанное Павлом в 1-ом Послании

Коринфянам в 14-й главе, где говорится, что женщина не должна говорить в собрании, уча других, и спросила его, много ли он видел женщин, которые бы становились за

кафедрой и учили. Он сказал, что ни разу такого не видел. Затем я сказала, что он не

должен обвинять бедных женщин, если только они не преступили закона.

Затем меня отправили в Комптер, где я оставалась одиннадцать дней, в течение

которых никому из моих друзей не позволяли говорить со мной”.

Описание моего допроса королевским советом в Гринвиче

“Мне сказали, что король желает, чтобы я обратилась по этому вопросу к нему. Я

ясно ответила им, что не собиралась обращаться к нему, но если король пожелает

выслушать меня, я докажу ему истину. Они сказали, что нельзя тревожить короля. Я

сказала, что уж если Соломон был самым мудрым из царей, но все же выслушал двух

бедных простых женщин, то насколько благодатнее выслушать простую .женщину и

его верную подданную.

Лорд-канцлер спросил моего мнения по вопросу причастия. Я сказала следующее: “Я

верю, что когда принимаю в христианском общении хлеб в воспоминание о смерти

Христа и совершаю это с благодарностью Его святой традиции, Им утвержденной, я

принимаю вместе с этим Его славные дары”. Епископ Винчестера приказал мне, чтобы я

дала ясный ответ. Я сказала, что не буду петь новую песню в чужой земле. Епископ

сказал, что я говорю притчами. Я сказала, что это лучше для него, ибо “как Я истину

говорю, то не верите Мне”. Я сказала, что я готова перенести все от его рук, не только

его упреки, но и все остальное, и с радостью перенесу все это.

Мой господин Лисли, мой господин Эссекс и епископ Винчестера настоятельно

требовали, чтобы я исповедала причастие как плоть, кровь и кость Христа. Тогда я

сказала, что им должно быть стыдно советовать мне то, что противоречит их

знаниям.

Затем епископ сказал, что он говорил со мной как друг. Я сказала: “Так поступал и

Иуда, когда предал Христа”. Затем епископ захотел поговорить со мной наедине. Но я

отказалась. Он Опросил меня почему. Я сказала, что устами двух или трех свидетелей

должен решаться любой вопрос.

Тогда епископ сказал, что я буду сожжена. Я ответила, что исследовала Писание и

не нашла ни одного случая, чтобы Христос или Его апостолы приговорили любую тварь к

смерти. “Хорошо, хорошо,- сказала я,- Бог посрамит ваши угрозы”. Затем я была

отправлена в темницу Нъюгейт”.

Мое описание произошедшего после отбытия из темницы Ньюгейт

“Из темницы Ньюгейт меня вызвали пред престол, где господин Рич и епископ

Лондона всей своей властью и льстивыми словами пытались увести меня от Бога, ноя не

брала во внимание их блестящие доводы. После этого Николас Шекстон пришел ко мне и

советовал отречься, как и он. Я сказала, что ему было бы лучше не родиться. Затем

господин Рич отправил меня в лондонский Тауэр, где я оставалась до трех часов дня.

Затем Рич и один из членов его совета пришли увидеть меня, чтобы убедить

подчиниться им и сказать, знаю ли кого-либо из богатых женщин, чтобы они верили так

же, как и я. Я сказала, что не знаю ни одной. Они сказаш, что королю доложили, что я

могу назвать великое множество имен. Я сказала, что король заблуждается в этом

вопросе так же, как и во всех остальных.

Затем они приказали мне рассказать, кто финансово поддерживал меня в Комптере

и кто убедил меня держаться своего мнения. Я сказала, что ни одна тварь не укрепила

меня, а что касается помощи в Комптере, то она была из средств моей горничной. Когда

она вышла на улицу, оплакивая мое положение пред подмастерьями, которых она

увидела, когда они работали, то через нее передали мне денег, но кто эти люди, я не

знаю.