Книга Ночи

Солт достал иглу из пластиковой упаковки и, сняв защитный колпачок, воткнул ее в верхнюю часть флакона и набрал в шприц прозрачную жидкость. Реми с трудом различал, где его мысли, а где – Реда. И те и другие были охвачены паникой.

Если Реми перестанет дышать, никто не поверит, что препаратом он укололся не в клубе. В этом и заключался гениальный план деда – подстроить все так, чтобы, как бы события ни повернулись, сам он всегда был вне подозрений.

Реми почувствовал укол и взглянул на Аделину. Она наблюдала за ним, и выражение ее лица смягчилось. В следующее мгновение на него накатило ощущение, схожее с падением.

Во рту появился привкус крови, как будто прикусил язык.

Последнее, что он запомнил, был звук собственного голоса, вдруг сделавшийся совершенно незнакомым:

– Реми больше нет. Теперь есть только Ред.

27 То ужасное, что я люблю

Когда Чарли съехала от матери, она решила, что наконец-то избавится от страха и чувства вины, преследовавших ее в подростковом возрасте. Однако они возвращались всякий раз, как она приезжала в гости, наполняя воздух удушающей недосказанностью.

Чарли ненавидела эти чувства. Как ненавидела и мотель, в котором мама обосновалась надолго – из-за невозможности позволить себе иного жилья (работала она лишь время от времени и имела плохую кредитную историю). Кроме того, Чарли подозревала, что однажды ей самой придется жить в схожем месте.

Многие люди лгут своим матерям; поэтому в том, что и Чарли поступала так же, не было ничего особенного. Проблема заключалась в другом: мама никогда не простит ее, если узнает. Чарли заставила маму поверить, что Вселенная заботится о ней и что в трудную минуту ее защищают духи. Если бы кто-то отнял у нее эту уверенность, она бы возненавидела его. Даже будь это тот самый человек, который веру ей и внушил. Особенно учитывая то, что ложь сделала ее мать восприимчивой к еще большей лжи от еще больших лжецов.

Ощущая теснение в груди, Чарли завела свою «Короллу» на стоянку для постоянных жильцов и объехала ее с той стороны, где находилась комната матери. К концу ноября листопады в Долине прекратились, и сезонные рабочие перестали прибывать из Коннектикута на сбор яблок, поэтому отели по большей части пустовали. Места, чтобы поставить машину, было хоть отбавляй, и никаких причин задерживаться.

Вынимая ключ из замка зажигания, Чарли заметила, что к связке прилипла какая-то маленькая металлическая штучка. Она не сразу вспомнила, что выудила ее со дна сумки Винса, приняв за батарейку для часов. Очевидно, она оказалась магнитной.

Нахмурившись, она бросила ключи обратно в сумку – вместе с магнитом.

Поузи постучала, и дверь открыл Боб, нынешний мамин приятель. Взглянув на опухшее лицо Чарли, он крикнул: «Джесс!»

Следом появилась мама. В средней школе она училась в восьмидесятых годах и до сих пор исправно пользовалась утюжком для завивки волос. Ее длинные сухие пряди спадали на плечи, волнистые после термообработки и окрашенные в бутылочно-черный цвет. Пальцы были унизаны серебряными перстнями, а глаза густо подведены.

– О нет, что случилось? И зачем вы притащили кошку?

Чарли поведала ей сокращенную версию произошедшего, конечно, ни словом не обмолвившись о краже записной книжки. Мама ей посочувствовала, но Чарли не могла не понять, что в очередной раз завоевала это сочувствие ложью.

– Ты должна позвонить в полицию, – посоветовала мама. – Пусть тебя отвезут домой, а Адама арестуют. Он же напал на тебя!

Чарли не собиралась этого делать, но решила намекнуть Дорин, что именно таково ее намерение. Адам не хотел бы, чтобы вокруг рыскали копы, особенно учитывая его незаконные сделки. Возможно, угроза заставит его отступить.

Войдя в номер мотеля, Чарли позволила матери усадить себя на диван, а Поузи устроилась на барном стуле у кухонной стойки и тут же поставила на зарядку телефон и ноутбук. Всего комнат было три: спальня, пройдя через которую можно было попасть в ванную, мини-кухня с маленьким барным столиком и двумя стульями, а также гостиная с диваном и телевизором. Кабельное телевидение входило в понедельную стоимость и дополнительных трат не требовало.

Из предыдущего жилья мама с Бобом привезли немного мебели. Две лампы, которые Чарли помнила с детства, незнакомый, но явно не гостиничного происхождения ковер, несколько книжных полок и стопки картонных коробок Боба с карточной игрой «Магия: Собрание», которых у него было очень много.

Он утверждал, что они чрезвычайно ценные и что, когда будет готов, продаст всю коллекцию и купит дом, но пока не может этого сделать: сначала нужно завершить судебную тяжбу со своим прежним работодателем из «Мишн Тракинг», который, несомненно, повинен в его проблемах со спиной. Суд предписал компании оплатить Бобу страховку. Руководство хотело договориться с ним полюбовно, чтобы улизнуть от своих обязательств, но Боб не соглашался на сумму меньше миллиона.

Он постоянно обещал матери Чарли и Поузи, что как только получит деньги, они заживут с размахом. Такова была его версия большого куша. И примерно с такой же долей вероятности.