Книга Ночи

– Нам нужно обработать твой глаз, – сказала мама. – Ох, милая, он и сейчас-то выглядит не очень хорошо, а завтра будет еще хуже.

– Я принесу льда, – вызвался Боб. – Здорово же тебя отделали.

– Как видишь, – усмехнулась Чарли.

– Надеюсь, что и ты пнула засранца куда следует.

Он вручил ей пакет замороженного горошка, и она прижала его к глазу. Боб начал лысеть и отрастил брюшко, а одет он был в футболку с надписью, уверяющей в любви к группе «Рамонес».

Поставив все свои приборы заряжаться, Поузи спрыгнула с табурета и стала наливать кошке воды в пластиковый контейнер из-под супа навынос.

– Переночуете у нас, – сказала мама. – Я настаиваю.

До светского приема Солта оставалось всего несколько дней, и у Чарли не было времени ни на синяк под глазом, ни на то, чтобы торчать у матери. Все же саднящее лицо чрезвычайно ее вымотало. Кроме того, приехав сюда, она собиралась провернуть еще кое-какую задумку.

– Хочешь, чтобы я вытащила надувной матрас из «универсала»? – спросила Чарли, но мама отрицательно покачала головой:

– Нет-нет, не утруждайся. Пусть Поузи сходит. Или Боб.

Чарли встала, радуясь, что удалось так легко придумать оправдание своим поискам.

– Я сама.

Холодильник усеивало целое созвездие сувенирных магнитов. Некоторые были от местных компаний, на других красовались надписи типа «Все, что мне нужно, это кофе и вино» или «От панк-рока у меня сносит крышу». Чарли взяла висящие рядом ключи от машины и вышла на холод.

К своим почти шестидесяти годам ее мать обзавелась таким количеством вещей, что они при всем желании не поместились бы в номер мотеля, где приходилось хранить еще и карты Боба, которые были очень важны для него и требовали «особых условий микроклимата». Поэтому фургон-универсал был забит сезонной одеждой, украшениями и разными бумагами. Где-то там имелся и надувной матрас. Контейнеры были забиты под завязку. Один из них был помечен ярлычком «Рождество», другой – «Семейные фотографии». Пахнущий затхлым пластиком матрас обнаружился под ящиком с надписью «Важные документы».

Именно их Чарли и хотела посмотреть.

После того как она подростком выбралась из дома Солта, нашедший ее мужчина вызвал «Скорую помощь». Сама она о том, как впоследствии развивались события, почти ничего не помнила, но надеялась, что в больнице ей сделали анализ на токсины и результаты должны храниться вместе с остальными медицинскими документами.

Чарли откинула крышку ящика. Под свидетельствами о рождении и расторжении браков лежала папка с ее именем. Внутри обнаружилась копия полицейского протокола, выписка из больницы и счет, отправленный в страховую компанию. Она бегло просмотрела отчет: «Царапины от ветвей деревьев на руках и лице. Легкое обезвоживание. И – вот оно! – Следы психотропного вещества в организме».

Чарли закрыла папку, и у нее в голове вновь зазвучали слова Лиама: «Один из работающих здесь врачей славится своей щедростью на рецепты. Я видел, как кузина Реми Аделина покупала у него психотропный препарат».

Похоже, кражей ожившей тени Солт не ограничился, но также проводил эксперименты на членах своей семьи.

– Ну, нашла? – окликнула мама со стоянки.

Чарли сунула папку под рубашку, прижав край ремнем джинсов, чтобы не выпирала.

– Да, мам, – отозвалась она и поволокла матрас внутрь.

Мама заварила чай с липовым цветом, который, по ее словам, хорошо снимает боль, а Боб дал ей немного ибупрофена – куда более действенного средства.

Чарли вернулась к дивану и замороженному горошку. Через несколько минут, удостоверившись, что никто на нее не смотрит, она вытащила папку из-под рубашки, спрятала ее в шов в боку дивана и прикрыла подушкой.

Патрулирующая новую территорию Люсимурр замяукала, когда мама достала рубленое мясо и начала готовить ужин. Боб включил телепередачу, в которой эксперты оценивали старинные вещи участников и говорили, стоят ли они денег. Так, один дальнобойщик принес часы с кукушкой своей бабушки, которые оказались настоящим антиквариатом Эдвардианской эпохи. Когда часы пробили полночь, из окошечка появился человек, убегающий от собственной тени.

– То было время великой духовности, – сказал пожилой оценщик, задумчиво поглаживая бороду. – Сумеречники устраивали замысловатые теневые спектакли на стенах бальных залов. Магия была прямо у людей перед глазами, но мало кто имел обыкновение присматриваться.

– Следи, чтобы руководство мотеля не узнало, что вы привезли кошку, – обратилась мама к Поузи. – За домашнее животное в номере взимается штраф на чистку в размере ста пятидесяти долларов.

– Вовсе я не собиралась никому говорить, – обиженно, точно подросток, протянула Поузи. – А еще я не понимаю, откуда буду созваниваться с клиентами. Здесь так шумно.

– Попробуй закрыться в ванной, – посоветовала мама без толики сочувствия.