Книга о Ласаро де Тормес

О существовании подлинного, «классического» «Ласарильо» 1554 года русской образованной публике стало известно лишь столетие спустя, когда в номере 12 журнала «Северный вестник» за 1892 год появилась статья профессора Московского университета Николая Ильича Стороженко (1836—1906) «Возникновение реального романа»[397]. В ней известный ученый-англист и американист, уделявший немалое внимание и романским литературам — особенно эпохи Возрождения и романтизма, а также литературам русской и «малорусской» (ведь он возглавлял кафедру всеобщей литературы Московского университета), описывает процесс зарождения и развития жанра романа от «библейских повествований о Юдифи, Эсфири и др.», «древнейших памятников повествовательной литературы» Индии и египетской повести о двух братьях до знаменитых пастушеских романов «Монтемайора, Сиднея и д’Юрфе». Но главная цель Стороженко — воссоздать момент внедрения в литературу «плодотворного принципа реализма» — в виде «реально-бытового романа в Испании» (Стороженко 1902: 56—57). В качестве первого образца такого романа ученый и представляет читателю повесть «Жизнь Лазарильо из Тормеса», изданную, по имевшимся у него сведениям, в Бургосе в 1554 году, которую он подробнейшим и достаточно точным образом (хотя и не без комических анахронизмов) пересказывает. Делает он это не по испанским источникам, а пепользуя труды зарубежных коллег, прежде всего американца Джорджа Тикнора, знатока французской словесности, успевшего за недолгое время пребывания в опасной для путешественников-иностранцев Испании «смутного» времени[398] как-то изучить язык, полюбить испанский народ и испанские романсы. Двадцать лет спустя, будучи профессором Кембриджского университета (Бостон, США) и собрав в основанной им Бостонской библиотеке все доступные на тот момент исследования в области гуманитарных наук, Тикнор на протяжении 1838—1848 годов создал свой свод новейших сведений по истории испанской литературы, опубликованный в 1849 году. Трехтомная «История испанской литературы» Дж. Тикнора в переводе Стороженко выходила в Москве на протяжении 1883—1891 годов (см.: Тикнор 1883). У Тикнора Стороженко заимствовал (использовавшуюся позднее не им одним) мысль об «американском золоте», погубившем Испанию, развратившем испанцев и ставшем почвой для появления в стране «паразитов, плутов, авантюристов и других подонков общества», в общем — «пикаро», а также об отражении «нравов и жизни» этих пикаро в плутовских повестях и романах.

Но Тикнор был не единственным источником Стороженко. В статье для «Северного вестника» московский ученый использовал уже упоминавшиеся «Испанские разыскания» А. Мореля-Фасьо, а главное, его перевод бургосского издания «Ласарильо» 1554 года на французский язык (по этому переводу пересказ Стороженко и сделан). При этом Стороженко отметил и некоторые важные особенности поэтики «Ласарильо», которые позднее будут долго не замечаться: в частности, художественное единство испанской повести, которое создается «автобиографической формой», дающей рассказчику возможность представить всё описываемое в свете своего «наивно-лукавого юмора» (Стороженко 1902: 68; ср.: Сиповский 1909: 346).

Вслед за Стороженко «Жизнь Лазарильо» была высоко оценена и В.В. Сиповским — автором двухтомных «Очерков по истории русского романа», и писателями демократического направления, например, В.Г. Короленко. В 1893 году появился и первый, но очень несовершенный перевод «классического» «Ласарильо» на русский, сделанный якобы с испанского языка, и лишь в 1931-м в издательстве «Academia» была издана первая версия лучшего на сегодняшний день перевода повести, принадлежащего К.Н. Державину[399].

Таким образом, «старая» испанская повесть, кажется, никоим образом не могла ни участвовать в становлении русской прозы в период ее формирования, ни как-либо отозваться в русской литературе в годы ее расцвета в XIX веке и, тем более, в XX. Но в истории литературы помимо контактных связей и непосредственных, прямых, влияний существуют, как известно, связи бесконтактные, а влияния опосредованные, существует также и то, что М.М. Бахтин называл «памятью жанра». Давно установлено, что «Ласарильо» не в меньшей, если не в большей степени, чем «История жизни пройдохи по имени дон Паблос» Франсиско де Кеведо и даже классика плутовского жанра — «Гусман де Альфараче» Матео Алемана, отозвался в творчестве многих хорошо и давно известных в России романистов, таких как Лоренс Стерн, Оливер Голдсмит, Чарлз Диккенс, — тех прозаиков, чье мироощущение не утратило связи с евангельским духом, который можно назвать «эразмизмом» в широком смысле слова. Ведь Ласарильо — как герой первых трех глав повести 1554 года, голодный мальчик-подросток, окруженный жестоким злорадным миром «добрых христиан», — чуть ли не единственный персонаж пикарески, который представляет «малых сих» в самом конкретном значении слова.