Книга о палестинских мучениках

     В тоже время и в те же самые дни один юноша из города Тира, по имени Улпиан, вытерпев жестокие мучения и тягчайшее бичевание, завернут был в бычью кожу вместе с собакой и аспидом, ядовитым пресмыкающимся, и брошен в море. Поэтому, при описании мученичества Апфианова, мне кажется, кстати упомянули мы и об Улпиане. А спустя немного, однородные мучения с мучениями Апфиана потерпел и Эдессий, единоотечественный брат его не только по Боге, но и по телу. После бесчисленных исповеданий и долговременных страданий в узах, он, по определению префекта, находился в рудокопнях Палестины и во все то время под плащом философа вел жизнь философскую; ибо получив обширнейшее, чем брат его, образование, занимался и науками философскими. Наконец, в бытность свою в городе Александрии, увидев, как тамошний судья судит христиан и без меры смеется над ними, — то различными обидами преследует почтенных мужей, то содержателям блудниц предает для посрамления в высшей степени целомудренных жен и посвятивших жизнь Богу дев, он решился стремиться к цели, достигнутой его братом. Почитая такие оскорбления невыносимыми, Эдессий воодушевляется твердым намерением, приходит к судье и, посрамив его словами и делами, терпеливо переносит различные мучения под многими пытками, а потом, быв брошен в море, получает братнюю кончину. Впрочем все это случилось с Эдессием, как я сказал, немного после.

ГЛАВА VI О мученике Агапие

     В четвертом году воздвигнутого на нас гонения, за двенадцать дней до декабрьских календ, или двадцатого числа месяца Дия, накануне субботы, в том же городе Кесарии совершилось истинно достойное описания мученичество. При этом был сам тиран Максимин и давал народу зрелища по случаю так называемого дня своего рождения. Издревле было в обычае, особенно в присутствии царей, давать зрителям великолепные зрелища, которые могли бы доставить им наиболее удовольствия. В этом случае непрерывно сменялись представления новые и необыкновенные; вводили на поприще животных, привезенных из Индии, Ефиопии, либо из других стран; а иногда выходили люди и доставляли зрителям чрезвычайное удовольствие некоторыми искуственно совершаемыми подвигами тела. Так, без сомнения и теперь, когда сам царь давал зрелища, для великолепия их, надлежало быть чему-нибудь великому и дивному. Что-же именно было? — Вывели на середину мученика нашей, веры, долженствовавшего бороться за единое истинное благочестие. Это был Агапий, второй после того, который вместе с Феклой, как мы говорили немного выше, предан был на съедение зверям. Он уже и прежде, раза три и более, в торжественные дни выводим был на поприще вместе с преступниками; но судья, или из сожаления, или в надежде на перемену его мыслей, всегда только погрозит и оставит его до других подвигов. Теперь он приведен пред глаза самого царя, как-будто сохранен был нарочно для этого случая, чтобы на нем исполнилось то слово Спасителя, которое Он пророчественно сказал своим ученикам: пред цари ведены будете во свидетельство Мене ради(Матф. 10, 18}. Итак его ввели на середину поприща вместе с одним преступником, которого содержали, говорят, за убиение господина. Но выставленный зверям убийца тотчас удостоился сострадания и человеколюбия, подобно тому, как при Спасителе Варавва, — и в туже минуту весь театр огласился криками благодарности, что жестокого убийцу царь человеколюбиво спас от смерти и удостоил чести и свободы: напротив, подвижника благочестия тиран сперва подозвал к себе и, обещая ему свободу, требовал отречения от веры. Но Агапий громогласно произнес исповедание, что не за худой поступок, а за веру в Творца всяческих он охотно, даже с удовольствием и мужественно подвергнется всему, что-бы ни было ему приготовлено, и, сказав это, тотчас свои слова подтвердил самим делом, побежал навстречу к выпущенному на него медведю и с удовольствием отдал ему себя на терзание. После сего, переводя еще дух, он брошен был в темницу и, пробыв там один день, на следующий, с привязанными к ногам камнями, повержен в глубину моря. Вот и мученичество Агапия.

ГЛАВА VII О деве Феодосии к мучениках Домнине и Авксентие