Книга о Петербурге

Вернемся, однако, на задний двор и посмотрим, как наша дворовая система развивается в другую сторону. Я сказал, что в юго-восточном углу (в правом дальнем) есть проход, но не каждый знает об этом. Действительно, постороннему человеку, для чего-то забредшему сюда, может издалека показаться, что две глухие стены, сходящиеся под углом шестьдесят градусов, капитально сочетаются, образуя угол в обычном, житейском понимании слова, — но это ошибка. Проход есть. Несправедливо было бы его назвать щелью, теоретически тут может проехать легковая машина (хотя непонятно для чего). Было время — и на моей памяти, — когда проход этот преграждала стенка в один кирпич, как бы исправляющая ситуацию невстречи тех двух главных глухих стен; воздвигли ее после того, как убрали со двора гаражи и сараи, — будто бы таким образом криминальным элементам усложнялся путь к отступлению, в случае если бы их преследовали по нашим дворам силы правопорядка. Ныне препятствий нет никаких — и милости просим.

Повернув за угол, переступив границу прежнего домовладения и продолжая мысль в том же роде, невольно вспоминаем Леньку Пантелеева, знаменитого петроградского бандита, — вот кто знал проходные дворы. Но не только поэтому. Слева все та же кирпичная стена, — там за ней, в морге Обуховской больницы, совсем рядом, в феврале 1923 года, благо был мороз, выставлялся труп налетчика. Те, кто не верил в смерть «неуловимого», могли посмотреть на синее лицо, искаженное гримасой, и оценить дырку от пули, выпущенной Иваном Бусько.

Да вот и Ленин Владимир Ильич знал толк в проходных дворах и, конечно, ценил междворовые переходы — особенно когда снимал жилье нелегально. При чем тут Ленин? Минутку, минутку…

Ну а в самом деле, кто сюда еще зайдет, кроме нас и клиентов прачечной (вполне современной: «стирка постельного белья, рубашек, блузок, одеял, пледов»), что разместилась на первом этаже двухэтажного флигеля, — и как они только дорогу находят сюда? Хотя — почему ж не найти. В девяностые здесь, напротив прачечной, пекарня была на первом этаже дома, что по правую руку, и я, вспоминаю, торт покупал из окна к семилетию дочки…

Иными словами, задворки у нас уже и не задворки, а получается — двор; стоило лишь спиной повернуться к Обуховской больнице. Притом двор большой и даже светлый как будто; под ногами плитка, и все ухожено. Мало того: очередная подворотня в очередной двор приглашает…

Где-то здесь во дворах, в какой-то из квартир, в какой-то из комнат — с мая по август 1906 года — проживали некто Чхеидзе (имя его нам неизвестно) и некто Прасковья Онегина. В общем, сразу скажу, это были Ульянов и Крупская. В Петербург они приехали нелегально после Стокгольмского съезда и поселились тут с фальшивыми паспортами. Чхеидзе иногда становился Карповым: когда он выступал перед демократически настроенной аудиторией. А публикации этих дней шли у него или без подписи, или с подписью: Н. Ленин.

Съехали они отсюда, когда начались аресты однопартийцев, и прямо в Финляндию, в Чукоккалу (вспомним автора «Бармалея») — «в малую эмиграцию», как говорила Крупская.

Любопытно вот что. Ленин, будучи нелегалом, за эти три месяца посещал различные адреса, иногда с ночевкой, и многие из них известны точно: улица, дом, квартира, — потому как вспоминали потом товарищи о своих встречах с Владимиром Ильичом. Но похоже, у себя Ленин и Крупская никого не принимали — по соображениям конспирации. Неизвестна не только квартира, но и точный номер дома — не то 18, не то 20 по тогдашнему Забалканскому проспекту. Как ни крути — в этих дворах, принадлежащих нашей дворовой системе.

Вот и Крупская спустя годы первое, что вспомнила, — это двор: «Двор был проходной, жить там было удобно». Слова настоящего конспиратора, знающего цену проходным дворам. Жить было бы еще удобнее, «если бы не сосед, какой-то военный, который смертным боем бил жену и таскал ее за косу по коридору, да не любезность хозяйки, которая усердно расспрашивала Ильича о его родных и уверяла, что знала его, когда он был четырехлетним мальчуганом, только тогда он был черненьким…»

Даже для въедливых биографов Ленина, даже тех из них, кто проявлял сверхусилия к столетнему юбилею, этой информации оказалось мало, чтобы уточнить номер дома и определить номер квартиры.

9. Большой двор дома № 18

Через прямоугольную подворотню (был капремонт) проходим в большой двор — больше предыдущего. Какой — уже сбились со счета.

Сколько мы ни бродили по нашим асфальтированным дворам, до сих пор не заметили ни одного дерева. А в этом дворе, мало того что есть детская площадка, растут сразу два тополя. Один из них я нахожу объектом достопримечательным — по крайней мере, для себя лично; есть причины. Честно сказать, ничем меня больше этот двор не привлекает. Да, большой. Да, многовыступный. Да, не последний. Там, помимо подворотни, выводящей на Московский проспект, будет еще подворотня в другой двор, из которого, в свою очередь, можно попасть сразу в два других двора через соответствующие подворотни…

Аччелерандо дворов.