Книга о Петербурге

Ну, все-таки предок. Или почти предок. Одно дело — соседи, пусть и более развитые, как те же трилобиты, и другое дело — какой-никакой, но родственник: если уж не по прямой линии, то хотя бы в двоюродном родстве с истинным нашим предком состоявший. Это к тому, что с точки зрения человечества (а не брюхоногих моллюсков и членистоногих как представителей первичноротых) облицовочные плиты на станциях Петербургского метрополитена — не наш семейный колумбарий. Не наш. Да и заглянули мы с буковкой «о» в более отдаленную эпоху. 540 миллионов лет назад никакого путиловского известняка и в помине еще не было. Ранний кембрий. А есть ли что в Петербурге за кембрий отвечающее? Есть! Синяя кембрийская глина.

Забудем о палеонтологии. В отличие от южнокитайских нижнекембрийских сланцевых отложений, наша синяя кембрийская глина окаменелостей мягких тканей, увы, не содержит. Зато она лучшая глина, говорят, для художественной лепки. Используется для керамики. Идет на изготовление высококачественного керамического кирпича. Если мы обратимся к спутниковым снимкам планеты, которые нам любезно предоставляет интернет, обнаружим в северной части населенного пункта Никольское (город районного подчинения), что расположен на реке Тосна, разрабатываемый карьер неожиданно ядовито-голубой окраски. Здесь — открытым способом — добывают кембрийскую глину. Рядом водоем — тоже карьер, но уже отработанный. Оба они, что неудивительно, на территории кирпичного завода (пиарщики которого утверждают, что каждый пятый кирпич Петербурга — это их; ну, не знаю — за что купил, за то и продаю). А еще кембрийская глина сильно разрекламирована как медицинское и косметическое средство. Как-то эта реклама прошла мимо меня. Проведал я о чудесных свойствах «голубой кембрийской глины» недавно, в порядке работы над этой книгой, — из интернета, конечно, — тут же поделился своими познаниями с женой и был обескуражен ее ответом: «А ты разве не знал? Да это все знают!»

Свои слова жена моя подкрепила тем, что достала из шкафчика в ванной фирменную упаковку с «голубой кембрийской глиной (в порошке)». Я был поражен: в нашем доме кембрийская глина! Никогда не видел жену в маске из кембрийской глины. И немудрено: она давно забыла, чем владеет; пакетик так и не был открыт. Более того, сейчас выяснилось, что истек срок хранения кембрийской глины — со дня покупки 36 месяцев. Вот так — за 36 месяцев хранения в шкафчике в ванной истек срок тому, что в природе хранилось полмиллиарда лет! Нет, о целебных и косметических свойствах кембрийской глины я не буду — не компетентен. Но что у меня вызывает определенное доверие, это сведения С. С. Кузнецова и Г. Д. Селиванова, авторов изданной в 1940 году брошюры «Геологическая экскурсия по долине р. Саблинки Ленинградской области», — относительно кембрийской глины они замечают: «…может итти для обезжиривания и для отбеливания тканей; может быть употреблена как суррогат мыла — „кил“»[6]. Достаточно натереть руки полужидкой глиной, затем тщательно ополоскать их в воде, чтобы убедиться, как хорошо обезжиривается кожа».

Кембрийская глина залегает под южной частью Петербурга.

И что?

Как — что?

Под южной частью города, говорю, кембрийская глина.

А если севернее взять, бóльшая часть города — вся центральная часть и собственно север — это область отложений верхнего и нижнего венда. Тут уже к возрасту мы приближаемся в 650 миллионов лет.

Злополучные погребенные долины древних рек, чреватые плывунами (привет ледникам), лежат здесь — на толще отложений венда, действительно погребенные толщей четвертичных отложений.

Мы о метро говорили, вот оно и прокладывается главным образом в толще относительно обезвоженных отложений кембрия и верхнего венда, а у этих удобных глин свои пределы глубин — ниже нельзя, там водой насыщены глины, выше плохо — слабой твердости отложения, четвертичный почти что… ну не кисель, так сырник… и беда метростроевцам, если напорются на плывун.

Таки в чем же наглядное самоприсутствие вендской глины в Санкт-Петербурге, позвольте спросить? Как она выглядит? Где на нее посмотреть?

Отвечаю.