Книга о Петербурге

Двадцать лет плывун терпел движение поездов через себя. Два десятка лет линия работала исправно, — во всяком случае, так казалось пассажирам.

И вот зомби-плывун снова проснулся. Просели туннели, образовались трещины, потекло.

Реликтовое самоприсутствие древней мертвой реки пассажирам в те дни демонстрировалось в виде зловещего аттракциона.

Вспоминаю, как между «Лесной» и «Площадью Мужества» — это на глубине вроде бы 90 метров — поезд в туннеле попадал под дождь.

Без преувеличения. Под ливень.

Разве что из-за шума колес не было слышно, как бил по крыше вагона водный поток. Но от этого зрелище не становилось менее жутким: вода лилась по стеклам окон.

Впечатления осени 1995 года.

В начале декабря движение поездов наконец прекратили.

На восемь лет.

Уменьшаем масштаб: сотни миллионов лет

…С энтузиазмом неофита в поисках палеонтологических отложений разглядываю стены метро, обнаруживаю все новые и новые объекты.

Киоск — глянцевые журналы, детективы, холодильник с минеральной водой. За стеллажами — стена, покрытая «мраморной» плиткой (это не мрамор, а мраморизованный известняк). А вот и оно… Фотографирую.

— Зачем вы снимаете? — сурово глядит на меня продавщица.

Мне скрывать нечего.

— Ископаемое. Срез брюхоногого существа.

— Какого еще существа?

Встает. Подходит. Показываю.

— Ему четыреста восемьдесят миллионов лет.

— Этому?

Округлила глаза. Она здесь работает. А ему — 480 миллионов.

Срез убедительный. Теперь ко мне с уважением:

— Как же вы его усмотрели?

— Тут много таких, — отвечаю небрежно.

— Вы ученый?

«Так себе» показываю жестом руки, уходя.

Какой я ученый! Я просто прочитал ученую статью. И она меня потрясла.

Статья называется «Палеонтологические остатки в облицовочном камне станций Петербургского метрополитена». Авторы ее обозначены так: И. Ю. Бугрова, канд. геол. — мин. н., доцент каф. осадочной геологии Института наук о Земле СПбГУ, М. А. Калинина, студентка 4-го курса бакалавриата Института наук о Земле СПбГУ.

Теперь, назначая встречи в метро, я не раздражаюсь, когда опаздывают. Мне есть чем заняться. Я рассматриваю облицовочные плиты.

Так, например, вооружившись определенным знанием, хорошо разглядывать стены на станциях метро «Московские ворота», «Площадь Восстания» и «Площадь Ленина» — они облицованы плитами из мраморизованного известняка, возраст которого — нижнеюрский.

Здесь можно увидеть ископаемые губки, данные в поперечных и продольных срезах, — те, что на первый взгляд пассажира метро (впрочем, и на второй, и на третий…) кажутся простыми разводами на мраморе (хотя это, строго говоря, далеко не мрамор…). Определеннее выглядят раковины ископаемой наутилоидеи — брюхоногого моллюска; в поперечном сечении они здесь достигают десяти сантиметров. Небольшие темные, почти черные кружки, обнаруженные вышеназванными авторами, — это поперечные сечения ростров белемнитов: большеглазых кальмарообразных моллюсков, имевших раковину внутри себя, своего рода скелет. Задняя продолговатая часть этой раковины и есть ростр. Поперечные сечения ростров, обнаруженных на станциях метро «Московские ворота» и «Площадь Восстания», невелики — соразмерны пятирублевым монетам (что соответствует типичным размерам этих объектов). Я, конечно, полез в интернет прочитать про ископаемых белемнитов и узнал, что ростры похожи на каменные наконечники стрел; в народе они были известны под названием «чертов палец». А ведь про «чертов палец» я слышал в детстве еще, когда только в школу пошел, — причем от своих деревенских сверстников; это было в деревне Голино, на Шелони, куда меня отправляли летом к тетке отца. Два впечатления одного лета: конский волос, длинный тонкий извивающийся червяк, который будто бы проникал под кожу купальщика, — при мне его выловили в реке и сожгли (знаю сейчас, что существо безобидное), и второе — «чертов палец»: кто-то из местных показывал нечто называемое «чертовым пальцем». Правда, о древних животных речи не было, я узнал тогда, что он получается, будто бы когда молния в землю бьет. О, какие были грозы на Шелони!.. Я мечтал «чертов палец» найти. И вот теперь выясняю, что это отнюдь не редкость и что с ними связана куча суеверий. В общем, надо было спуститься в петербургское метро, чтобы вспомнить детство.

Надо сказать, мраморовидные облицовочные плиты на станциях «Московские ворота», «Площадь Восстания» и «Площадь Ленина» доставлены из Западной Грузии. Что в Грузии, что у нас, взять тех же белемнитов, они в отложениях юрского периода представлены одинаково хорошо, — в Подмосковье этих «чертовых пальцев» находят во множестве. И все же — свое, родное, нам как-то ближе, милее, признаемся. Не осталось ли на стенах петербургского метро следов древнейших существ, обитавших непосредственно в наших краях?

Остались. И еще более древние.