Читаем Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта полностью

Идея родилась на литературном семинаре, который я веду в Новосибирске, и была развита Союзом писателей и Областной администрацией. Подобные фестивали проводятся в Москве, Киеве, Питере, Казани, Екатеринбурге, в других городах, почему бы не проводить такой и в Новосибирске? Тем более что у нас работал фантаст Вивиан Итин, кстати, предложивший название нашему городу. И другой достойный фантаст у нас работал — Михаил Михеев. По роману Михеева «Тайна белого пятна» и назван фестиваль. Кстати, в середине 90-х годов такой фестиваль в Новосибирске уже проводился. Мы надеемся сделать его традиционным, но посмотрим… посмотрим…


Ты заговорил о своём литературном семинаре…


Мне в юности повезло: у меня было много умных известных старших друзей, они делились со мной опытом. Пора возвращать долги. В Новосибирске существует богатая театральная жизнь, музыкальная, в Новосибирске работают замечательные архитекторы и художники, а вот литературные силы разрознены. Почему бы не начать прямо с молодых? Я с наслаждением встречаюсь с талантливыми прозаиками и поэтами — Татьяной Сапрыкиной, Татьяной Злыгостевой, Ольгой Римшей, Кристиной Кармалитой, Петром Матюковым, Олегом Поляковым, с другими. Мы создали собственный литературный Портал — «Белый мамонт». Милости просим всех, кому интересна настоящая литература.


Ты лауреат множества отечественных и зарубежных литературных премий. Твоё отношение к ним?


Положительное.


Писательское кредо Геннадия Прашкевича?


Знать и помнить.


В твоей творческой биографии было предостаточно тяжелых моментов, другой бы давно всё это бросил (как я понимаю, на хлеб Прашкевич нашёл бы чем заработать), а ты… ты продолжаешь писать. Что тебе помогало выстоять?


Присутствие друзей.

Умных старших друзей.

Г. И. Гуревич, Иван Антонович Ефремов, академик Д. И. Щербаков, энтомолог Н. Н. Плавильщиков, геолог Г. Л. Поспелов, писатели Леонид Платов, Юлиан Семенов, Дима Биленкин, Александр Петрович Казанцев, в очень большой степени Аркадий Натанович и Борис Натанович Стругацкие, Виталий Бугров, Виктор Колупаев, Боря Штерн…

Сам я, к сожалению, не каждому смог помочь…


А семья? Семья помогала выстоять?


С этого и надо начинать.

Друзья это само собой. Но это круг внешний.

А живешь ты в кругу внутреннем — в семье. И от нее стопроцентно зависит — сможешь ты все-таки проявить себя или растечешься лужицей, как снег под солнцем. С Лидой (моя жена) я живу более сорока лет. Оба мы — люди непростые, у каждого множество собственных интересов. Она — геофизик, кандидат геолого-минералогических наук. Кроме научных монографий и статей, у нее печатались стихи в сборниках — в Москве, в Новосибирске, в Санкт-Петербурге, она переводит с английского. Ну и не надо забывать: она мой первый читатель. В пору событий, связанных с запретом некоторых моих книг, когда я не имел работы и не мог печататься, именно Лида спасала мои настроения. Мы вырастили дочь — прекрасного врача, вырастили двух внуков, один из них, скажу скромно, очень неплохой физик. А еще мы с ней любим путешествовать. Мы жили и работали на Сахалине, на Камчатке, на Курильских островах, на Дальнем Востоке, в Сибири, на Урале; мы побывали во многих чудесных городах мира, причем не просто «прилетели-улетели», а видели их изнутри: Нью-Йорк, София, Стамбул, Каир, Париж, Афины, Куала-Лумпур, Бангкок, Калькутта, Варшава, Берлин, Иерусалим, Барселона, и прочая, прочая. Пересекали пустыни и океаны, на машине проехали по многим штатам Америки. Нет смысла перечислять… Мы всегда были ВМЕСТЕ. И все мои стихи посвящены ей…


У каждого автора есть ещё и «ближний круг», так или иначе влияющий на творчество


Для меня это, прежде всего, научная среда. В этом мне крупно повезло. Я давно живу в новосибирском Академгородке, несомненно, одном из самых ярких и значительных мировых научных центров. Некоторые мои друзья давно академики, другие — доктора наук. Жена — геофизик, дочь — врач, внуки тоже завязаны на науку. Но вот забавная закономерность: чем дальше от Новосибирска, тем больше друзей-писателей…


Ты всегда выглядишь бодрым и подтянутым, хотя и не очень строго соблюдаешь режим. Что это? Здоровая наследственность, занятия спортом, старая полевая закалка? Поделись секретом, как тебе удаётся сохранять отличную физическую форму?


Пить надо в меру, говорит моя мудрая жена. И не травить себя всяческими диетами.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза