Книга о радости и страдании

Не будь их у нас, мы забыли бы Отчий дом. Без них закрыт путь к богообщению. Дары Божии даются в дополнение друг ко другу, как единое целое для созидания союза человека и Бога. Пренебрегая одним из них, мы нарушаем целостность своей личности и искажаем замысел Создателя о нас. Любовь без разума – слепая стихия, вера без любви – мертвое законничество, надежда без веры – пустая мечтательность, разум без нравственности – инструмент самоуничтожения, вера без дара рассудительности – слепая инфантильность.

Мир, предназначенный для осуществления высшего замысла в Боге, оказывается во власти неразумной материи и неуправляемых инстинктов. Апостол Павел предостерегает: Плоть желает противного духу… Дела плоти (жизни по законам мира сего) известны… идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри… ненависть, убийства… и тому подобное (Гал. 5: 19–21). Премудрость Творца не может вместиться в интеллект твари иначе как через откровение в вере и любви.

Поэтому три Божиих дара – как три моста, ведущие в вечность, где царит дух Божественной Премудрости, любви и свободы. Для того, кто отрицает реальность мира невидимого, горнего и ограничивает свое бытие замкнутым пространством материи и времени, Бог исключен из жизни. В этом случае мосты соединяют только людей и только в их земной жизни и упираются в тупик смерти. Но даже тот, кто лишает себя духовного измерения, но умеет любить, задается вопросом, уходящим за пределы времени: «А буду ли я после смерти с тем, кого люблю?»

Любовь оказывается мудрее и честнее упрямого рассудка. Ей открыта тайна не только временной жизни, но и будущей «жизни после жизни». Апостол Иоанн говорит: Всякий любящий рожден от Бога и знает Бога… потому что Бог есть любовь (1 Ин. 4: 7–8). Человек слышит забытый голос вечности, и смерть не в силах его заглушить. Но этот голос стихает при подмене Царства Небесного царством земным.

И в царстве земном человеку не обойтись без великих даров неба. Хотя в этом случае небо забыто и авторство отдано человеку, его разуму, инстинкту, природе, традиции. Но явно или неявно вера с нами всегда. Верим в себя, в друзей, удачу, силу, мечту, любовь, науку, в приметы, в сны. Кто верит в добро, кто в зло, кто в справедливость, кто сладким обещаниям, кто в светлое будущее. Не вкусив опыта веры евангельской, человек до времени удовлетворяется подменой. Жизнь построена на вере, правда, не к Богу устремленной, а на ее упрощенном варианте, на приземленном двойнике.

Подсознательно потребность в вере, которой доступен мир Божественной реальности и Живого Бога, живет во всех, только проявляется по-разному и в разных ситуациях. Рано или поздно даже богоборцы и гонители христиан тайно вспоминают о Боге и Ангеле Хранителе. Эти зачатки веры могут так и остаться зачатками, могут стать верой фарисея или мытаря или привести к мученическому кресту и вырасти в плоды покаяния и смирения. В любом случае мы должны узнать о своей собственной вере из первых уст Христа и Его святых, чтобы себя не подвести, ее не опорочить и Бога открыть, как Он есть.

Важно посмотреть на дары Божии не через привычные стереотипы. Чужой опыт должен ожить в нас и стать своим. Застывшие схемы перестают совершать живую работу духа. А любой дар Божий призван именно к этому, ибо исходит от Бога для познания Его. Раз Он Сам живая, вечно действующая любовь, дух и свобода, значит, познать Его можно только живым духом веры и любви. Вера всегда творческий поиск истины, который состоит из побед и поражений, находок и потерь, сомнений и их разрешений, всегда – движение духа.

По словам праведного Иоанна Кронштадтского, «вера не та вещь, которую познал на всю жизнь. Раз познал, ощутил, осязал, думаешь: всегда так будет ясен, осязателен, любим предмет веры для души моей. Но нет, тысячу раз он будет потемняться для тебя, удаляться от тебя и как бы исчезать для тебя. И что ты прежде любил, чем жил и дышал, к тому по временам будешь чувствовать совершенное равнодушие, и надо иногда воздыханиями и слезами прочищать себе дорогу, чтобы увидеть его, схватить и обонять». Опыт праведника открывает веру как величину живую, рождающуюся, теряемую, вновь обретаемую, возрастающую или увядающую. Как и любовь, ее надо всегда завоевывать и входить в новую глубину.

Такая вера – бесконечный путь познания себя, жизни, людей, Бога. Она есть живые взаимоотношения с истиной, то есть со Христом. В отличие от поверхностной, языческой, бытовой она ждет от человека мужества, дерзновения кровоточивой, жажды Закхея и верности пустынников, идущих через ночь и пустыню неверия.