Книга о русской дуэли

Могло случиться и так, что у одного из соперников было два секунданта, а у другого только один (так было, например, на дуэли Печорина с Грушницким), — в этом случае «обобществления» секундантов не происходило.

Кто же мог быть секундантом?

В первую очередь, секундант должен быть таким же человеком чести, как и дуэлянт. Секундант должен удовлетворять тем же требованиям, что и дуэлянт; по своему положению, возрасту и т. п. секундантам необходимо так же соответствовать друг другу, как и дуэлянтам, но со значительно большими допусками; секунданты должны соответствовать и уровню своих принципалов.

Секундант должен быть вооружен и готов к бою так же, как и дуэлянты; если один из соперников нарушал правила боя, угрожая жизни своего визави, секунданты обязаны были вмешаться и остановить поединок, даже силой оружия. Кроме того, секундант был готов к тому, чтобы заменить своего принципала на поединке (такая возможность специально оговаривалась, хотя реальные случаи подобных замен нам неизвестны).

На роль секунданта, как правило, приглашался человек, авторитетный в данном обществе чести и хорошо знающий дуэльный ритуал. Он своим честным именем гарантировал исполнение требований ритуала и тем самым достижение цели поединка.

Исключения представляли собой своеобразный вызов. Особенно показательны случаи, когда в качестве секунданта предлагался человек, благородство которого вызывало сомнения. Ю. M. Лотман, комментируя приглашение Онегиным своего слуги Гильо в секунданты на поединок с Ленским, писал: «<…> появление Онегина со слугой вместо секунданта было ему[54] прямым оскорблением (секунданты, как и противники, должны быть социально равными; Гильо — француз и свободно нанятый лакей — формально не мог быть отведен, хотя появление его в этой роли, как и мотивировка, что он по крайней мере „малый честный“, являлись недвусмысленной обидой для Зарецкого)» {108, с. 98}.

Нестандартный выбор секунданта — это всегда вызов, но необходимо определить, когда он адресован сопернику, когда — секунданту, когда он выражает отношение к данной конкретной дуэли, а когда и к институту дуэли в целом.

Для успешного выполнения «адвокатской» функции предпочтение при выборе секунданта отдавалось человеку близкому. Так, естественным считалось приглашение в качестве секунданта брата, реже — отца или другого родственника. Особенно часто секунданты-родственники принимали участие в дуэлях, где была затронута семейная честь. При подготовке дуэли Чернова с Новосильцевым посредником и секундантом первого сначала был его младший брат Сергей и только потом его заменил Рылеев. Это еще один штрих к картине постепенного превращения дела семейного (секундант — брат) в дело общественное (секундант — один из руководителей тайной организации).

Еще более распространенным было приглашение в секунданты друга (чаще всего при этом и сослуживца). С одной стороны, друг лучше знает дуэлянта и сумеет защитить его интересы. С другой стороны, в узком кругу друзей и сослуживцев формируется близкое отношение к чести и представление о дуэльном ритуале. Кроме того, принадлежность секунданта и принципала к одному обществу чести (например, полку, роду войск, гвардии и т. п.) отчасти гарантировало, что на дуэли будет защищена не только личная честь, но и честь этого общества.

Если дуэль происходила за границей, то естественным было стремление взять в секунданты земляка, соотечественника.

Возможен был и еще один принципиальный подход к выбору секунданта. Если дворянину было нанесено оскорбление, когда рядом не было его друзей, сослуживцев и т. д., любой присутствующий дворянин мог посчитать своим долгом представиться и предложить свои услуги. Оскорбленный чаще всего принимал такое предложение; было вполне закономерным, что тот, кто присутствовал при его «позоре», увидит, как он смоет пятно со своей чести.

Совершенно естественным и даже почти обязательным было участие в дуэли в качестве секунданта человека, замешанного в ссоре, послужившей причиной поединка. Как говорил драгунский капитан, приятель Грушницкого (тот самый, которого Печорин ночью в кустах под балконом «ударил так неловко по голове»): «<…> я даже обязан быть его секундантом, потому что обида, нанесенная ему, относится и ко мне».