Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г.

Уже отмеченный выше М. О. Гершензон — автор двух работ, посвященных проблематике еврейской истории и религии, имеющих философское значение: «Судьбы еврейского народа» и «Ключ веры» (1922). Для характеристики воззрений Гершен­зона приведем цитату из «Ключа веры»: «В Ветхом Завете — пишет он, — как в великолепном ларце, хранится под тысячью чудесных вышитых оболочек золотой свиток еврейской рели­гии, не предумышленное творение человека, но столь же орга­нический плод духа, создание вочеловечившейся природы, ка­ковы в низших сферах естества вулкан в горе или яблоко на яб­лоне» ...

Григорий Адольфович Ландау, (1877—1941) — публицист, юрист, автор работ в «Еврейской Библиотеке», «Восходе», «Ев­рейском Мире», является также автором историко-философско­го труда «Сумерки Европы» и философских «Афоризмов». По­гиб в начале советской оккупации Латвии.

Абрам Моисеевич Деборин (Иоффе), (родился в 1881 году), марксист, деятель Бунда, меньшевик, последователь Плеханова, автор «Введение в философию диалектического материализма» (1916), в 20-х годах стал одним из руководителей марксистской философии в СССР. С 1929 года — член Академии Наук, редак­тор журнала «Под знаменем марксизма». Деборин — автор кни­ги «Маркс и Гегель». Одно время он был снят за «уклоны» с за­нимаемых им постов.

Павел Соломонович Юшкевич (род. в 1873 г.), марксист, меньшевик, автор книги «Материализм и критический реа­лизм», участник сборника «Очерки по философии марксизма» (1908), последователь Авенариуса и Маха. После революции работал, как переводчик в Институте Маркса и Энгельса в Москве.

Борис Григорьевич Столпнер (скончался в 1937 году), марк­сист, меньшевик, сотрудник «Еврейской Энциклопедии» по во­просам еврейской религиозной мысли и библейской критики. Столпнер выступал в Религиозно-философском Обществе, а также с докладами на религиозно-философские темы в Еврей­ском Историко-Этнографическом Обществе. В 30-х годах он был сотрудником Института философии при Академии Наук в Москве и переводил собрание сочинений Гегеля.

10

С начала 20-го века, особенно в кануны и годы первой рево­люции и после нее, — газета в России стала с большим успехом выполнять ту общественную задачу, которая в предыдущие де­сятилетия лежала главным образом на традиционном «толстом журнале». В России старого порядка периодическая печать за­мещала собой все те формы и виды общественной и политичес­кой самодеятельности, которые в странах Запада выполняли партии и другие политические объединения. Отсюда громадное значение, которое выпадало на долю периодической печати в России. Было только естественно, что активные элементы рос­сийской интеллигенции разных национальностей часто устрем­лялись в ряды журналистов, видя в этом почти единственный способ применения к общественному делу своих сил и дарова­ний. Не взирая на бичи и скорпионы действовавшей цензуры, которая даже в период существования Государственной Думы ограничивала свободу печати в России, — бывали моменты, ког­да журналист становился общественным фактором первосте­пенного значения. Работа журналиста, стоявшая в фокусе рус­ской политики, не меньше содействовала формированию обще­ственного мнения, чем речи земских деятелей (а впоследствии депутатов Государственной Думы) и выступления популярных профессоров, вызывавшие эхо далеко за пределами универси­тетской аудитории.

В обстановке, сложившейся в России и до 1905 года, и в пе­риод конституционализма, и в первую мировую войну до самой революции 1917 года, газета и журнал были мощным орудием общественной и политической деятельности. Естественно, что трибуна газеты особенно привлекала представителей еврей­ской интеллигенции, права которой были чувствительно ущем­лены специфическим ограничительным законодательством, не допускавшим евреев к деятельности городского и земского са­моуправления, а в 3-й и 4-й Государственных Думах ограни­чившим число еврейских депутатов ничтожной цифрой (в 2-3 депутата). Роль евреев в органах периодической печати была порой весьма велика, и это обстоятельство не раз чрезвычайно раздражало правые и антисемитские группировки, вызывая с их стороны нелепое обвинение в «засилии» евреев в русской печати.

Нельзя отрицать, что участие евреев в русской периодичес­кой печати было весьма интенсивным. Не было такой функции в газете, не было такого поста в редакциях, не было такого газет­ного жанра, в котором не отличились бы евреи журналисты. Мы встречаем еврейских журналистов во главе больших русских га­зет, среди видных корреспондентов: иностранных, думских, му­ниципальных, провинциальных, — среди публицистов и поли­тиков, даже среди «идеологов», идейных руководителей печати, среди фельетонистов, литературных и театральных обозревате­лей, хроникеров и репортеров.