Книга о счастье и несчастьях

Пожалуй, нужно сказать еще о развлечениях. Поскольку хирурги — богатые люди, то и общество у них богатое, и конгрессы самые пышные. Соответственно, и приемы всегда очень колоритны. Выбирается большое помещение — вплоть до дворца или мэрии. Делегатов подвозят в больших автобусах. Городские власти и президент конгресса встречают и руки жмут.

Еда и напитки расставляются заранее на длинные столы. Так много, что поглядишь — кажется, не одолеть. Ничего подобного! Как только открываются двери, все бросаются, будто век не едали. Разметают за 15–20 минут! Особенно прытки женщины — жены и дочки делегатов. Всегда меня удивляла эта жадность. Ну, ладно, мы — голодноваты, обделенные валютой, да если еще взяли у фирмы кормовые. Но западные господа с их доходами платят по 200 долларов за номер — неужто у них нет денег, чтобы алчностью не позориться? Или у меня старомодные взгляды? Ну а сами приемы для отечественных хирургов не были интересны. Кроме атаки на столы, полагается общение — для этого и деньги платят за участие в конгрессе. Эти чертовы западные хирурги все друг с другом знакомы, и, конечно, приемы для них — удовольствие! Им что: как отпуск — так и едут одни в Европу, другие — в Америку. И ведь не только развлекаются, а обязательно в клиники, смотреть операции, аппаратуру, обсудить проблемы. Не знаю, как другим, а мне на приемах всегда было неприятно. За себя и страну стыдно.

В Мексике были еще другие развлекательные мероприятия, незначащие, кроме одного: бой быков. В программе сказано — «молодых быков». Подешевле билеты, наверное.

Вот уж отвратительное зрелище! Выгнали трех несчастных бычков. Они упираются, пытаются удрать обратно, но проход уже закрыт. Потом начинаются эти игры, вроде бы со смертью, а в действительности — просто издевательство над животными. Публика вопит, хуже чем на футболе. Хотелось сразу же уйти, чтобы не видеть конца, но боишься потеряться в толпе, дорогу до гостиницы не найти. К чести наших товарищей, мало кому понравилось.

Между прочим, в Хемингуэе меня всегда раздражали эти бычьи страсти и охота на крупную дичь. Пиши про войну, если кровь любишь…

Затянулся рассказ о Мексике. Уже второй день сажусь за машинку. Надоело, но еще нужно досказать…

Туристская программа была замечательная. Кончился конгресс, и мы поехали на машинах поперек всей страны — около 500 километров на курорт Акапулька на берегу Тихого океана. (Из пяти точек мне довелось его видеть — Тихий океан. Из Владивостока, Японии, Мексики, Штатов и Чили. Ну и что? Да — ничего. Просто похвастал. Все — в прошлом.)

Тогда по дороге видели уже настоящую индейскую бедность. Хижины — навес из пальмовых листьев на столбиках, одежды — минимум. А близко роскошный курорт, как Сочи.

Из Мексики летели тем же путем, через Канаду. С погодой нам повезло: в Стокгольме туман. Застряли. Удачно застряли, культурно, за счет САС. Определили в гостиницу, три раза питали в ресторане и еще возили на экскурсии. Очень интересный город Стокгольм. Ездили по улицам, паркам. Были в ратуше (узнал этот зал, когда показывали похороны Пальме).

Но главное, были в Каролинской больнице, на операции у самого Крэффорда. Он делал аннулопликацию — суживание клапанного кольца больному с митральной недостаточностью. Надо же! Тридцать лет назад! Оригинальный АИК своего, шведского, изобретения. Перфузия длилась два часа, и результат операции, наверное, был печальный, раз на следующее утро нам не сообщили о хорошем. Слишком сложная операция.

Крэффорд — один из мировых светил из первого поколения создателей сердечной хирургии. Он первый прооперировал коарктацию аорты. Тогда, в 1957-м, ему было за 60 и он передавал кафедру ученику — Бьерку. Тот казался совсем молодым, общительным и даже пригласил к себе провести вечер. И мы были, всей компанией — 27 человек.

Дом на окраине — не большой, не маленький, скромный, удобный. Соответственно и угощение — кофе с чем-то еще.

Бьерк в последующем изобрел дисковый клапан, фирма Шелли его изготовила, и весь мир пользуется. И наши, спустя 26 лет, сделали удачную копию. А теперь уже Бьерк ушел на пенсию.

Еще одно помнится: наши запустили в космос собак — Белку и Стрелку. Здорово?! Но, оказывается, ханжи из капитализма вопили в защиту животных, вот, дескать, какие большевики живодеры!

Путешествие окончилось, последствия остались. С Мексики началось искусственное кровообращение в нашей клинике. Конечно, в журналах и до того читали, но увидеть — это совсем другое дело.

Приехал я и сразу засел за эскизы АИКа. Вспомнил, что когда-то конструировал ни много ни мало, а огромный самолет с паровой турбиной. Он дал мне диплом инженера с отличием. Правда, без последствий. Но теперь — дело другое: мне нужен аппарат. Обязательно нужен.