Книга о счастье и несчастьях

Когда я пришел в реанимацию, измочаленный после операции, снова застал его на аппарате и в беспамятстве. Утром в пятницу уже был безнадежен, а в пять — скончался.

Трое профессоров умерло из моих первых учеников-помощников: Дедков, Горовенко и Березовский. Добавить сюда Орлова, Алю, Смирнова… (Подбирается смерть!)

В пятницу на конференции снова демонстрировали демократию. Новый главный врач, назначенный три месяца назад при «смене кабинета», не прижился. Я недоволен слабым ходом ремонтных дел, народ невзлюбил его за высокомерие. А тут еще в понедельник он допустил грубую хирургическую ошибку и уморил ребенка. Это уже была третья промашка (двух больных спасли вмешательством старших). Человек явно преувеличил свои возможности. Пришлось его отчитать на конференции. (Нет ничего опаснее самоуверенного хирурга!)

В понедельник приходил Мирослав. Кончились его больничные отпуска, принес заявление о переводе в ординаторы. Предложил ему вернуться на старую должность, если выберут.

В пятницу собрали большую конференцию и объявили голосование: «Новый или старый?» Дал короткую и объективную информацию: что сделано, чего не сделано за три месяца. «Если по-честному, Институт не устраивает ни старый ни новый. Но третьего нет. Кого выберете, того и поставлю».

Восемьдесят процентов — за Мирослава. Вера, старшая сестра от Ситара, сказала: «Мирослав, хоть не поможет, так утешит, а от этого уходишь как оплеванная…»

Нам нужны хорошие люди.

ДНЕВНИК

7 декабря. День

Вчера отвлекли именинные хлопоты. Без энтузиазма, но пришлось чинить пылесос, покупать воду, вне очереди гулять с собакой.

Вечером был традиционный прием.

ДНЕВНИК

24 декабря. Среда, день

Очень давно не писал: нет желания и жизнь затуркала. Так вовлечен в служебную текучку, что и мыслей других нет. Остановишься на минуту, окинешь взглядом: «Дурак! Зачем тебе все это и повышение давления?»

И в самом деле, разве годится директорствовать и оперировать на сердце в 73 года? Отвлекись, поищи занятие, пока голова еще варит. И жди смерти спокойно, без суеты.

(Повтор, Амосов, повтор!)

На день ездил в Москву, были выборы в АМН. Наконец Марцинкявичуса провели в членкоры, а Бредикиса — даже в действительные.

Оперировал мало. По три операции в неделю. Не было подходящих больных. Но и смертей не было.

Сейчас в Институте аврал. Как и каждый год, больных в декабре всегда много.

ДНЕВНИК

31 декабря. Среда

Последний вечер старого года. «Итоги и перспективы?» — как спросили бы журналисты.

Итоги всегда есть. Вопрос — какие? А вот перспективы… Но сначала. Отчет уже составлен, хотя обсуждение будет только 9-го.

Вот цифры: операций с АИКом — точно, как в прошлом году, — 1002. «Выиграли» только «черной субботой» — сделали пять операций. Всех больных, кому показано, прооперировали. И даже пока счастливо. Тяжелых больных («кандидатов») в реанимации только двое, но и те с большими надеждами. Поэтому все родственники в вестибюле спокойные, если не сказать — радостные. И для всех нас праздник будет праздником. По общему количеству операций недобрали много: триста операций. Но тут уж виноват Чернобыль. До мая шли с опережением прошлого года на эти самые триста операций, а после аварии как отрезало; особенно мало было детишек. Операции с АИКом выполнили главным образом за счет тяжелых больных, приезжавших издалека на протезирования клапанов.

Летальность после операций в этом году выше. С АИКом — 17 процентов, общая — 6,2.

Год протолклись на месте. Устояли, но не двинулись вперед. И это очень плохо, потому что место, «не подобающее нашему коллективу и нашим условиям». Хорошо, что не отказали ни одному больному.

У меня 170 операций и 30 покойников — 17,6 процента. Это на 1 процент выше средней цифры для Института. Значит, я оперировал немного хуже, чем в среднем все хирурги. И это мне очень больно. Но еще недостоверно. Ошибок у меня меньше…

Одно приятное дело. На прошлой неделе кибернетики сдавали трехлетнюю, очень ответственную тему. Из Москвы приехала представительная комиссия. Сдача прошла блестяще. Какие дифирамбы! Правда, я сам к этой работе имею лишь то отношение, что она построена на моих идеях. Но факт остается: меня считают законным руководителем этого коллектива. И не только начальство, а сами ребята. Намечены большие планы, только берись, условия будут… Вот так-то.

Смотри, какой выбор перспектив!

Вспомним, что было год назад: пульс 36–40, давление 220, головные боли. Бегать не мог. Сделал 31-го отчет на конференции и ушел. Как считал — навсегда. Кое-кому даже сказал тогда об этом.

Разница в здоровье большая. Сердца совсем не чувствую, будто его и нет. Знаю, что благополучие может кончиться в любой момент, но страха не испытываю. Эксперимент продолжается.

ДНЕВНИК

17 января 1987 года. Суббота, утро

Уже не хотел писать дневник, но… Куда пойдешь? Кому скажешь? Самовыражение.

Пишу чуть-чуть. Самую малость.

Первую неделю января хотел отдохнуть, но и четырех дней хватило, чтобы надоесть. И все прошло, как раньше.