Книга о странных вещах

Вежливо откозыряв, я повернул назад, негромко сказав единственно возможные в этой ситуации слова:

— Продолжайте вспоминать, капитан. Желаю удачи. Приятных воспоминаний.

Обретение знания

Начав работать в милиции, я, естественно, поступил в Саратовский юридический институт. Образование, конечно, было заушным — нас в институте за уши к знаниям тянули.

Первым у нас оказался экзамен по теории государства и права. Я его как-то сразу проскочил, но большая часть группы пошла по второму кругу. Пересдачу у них принимал доцент Витченко, хороший человек с небольшими пристрастиями и маленькими вредными привычками. Студенты про эти привычки вызнали и постарались к пересдаче подготовиться, а именно: налили в графин качественного коньяка. Вот только про закуску забыли.

Пришло время повторного экзамена, Витченко, скучая, сидел за столом, первая партия заочников готовилась по билетам, все шло хорошо, обстановка, можно сказать, благостная. И вот доцент наливает в стакан из графина, подносит его к губам, нюхает, ставит стакан и загадочно удаляется из аудитории.

Первокурсник, как дитя, он всего боится. Студенты запаниковали, испугались, что Витченко с деканом придет, графин быстро на веревке вниз со второго этажа спустили, внизу его сноровисто опорожнили и наполнили чаем. Все вздохнули с облегчением. И тут в аудиторию вошел доцент с кульком пирожков в руках.

Надо ли описывать его разочарование, когда он попробовал чай?

— Зачетки можно не собирать, — сказал он хмуро и покинул аудиторию в полном расстройстве чувств. Впрочем, студенты чувствовали себя не лучше.

К третьей попытке они уже были во всеоружии. По левую сторону стоял графин с псевдочаем, по правую сторону — с фальшивой минеральной водой, а по центру — тарелка с бутербродами и пирожками.

Витченко посидел немного, неторопливо налил себе «чаю», выпил и теплым добрым голосом сказал:

— Ну, кажется, вы что-то начали соображать в теории государства и права!

Дохлые воробьи

За что купил, за то и продаю.

В Волгоградской следственной школе МВД преподавал уголовное право подполковник Беляев. Был он человеком дотошным и требовательным и любил ошеломить курсанта нестандартным вопросом. Одним из любимых был такой.

— Будет ли считаться взяткой передача мне трех дохлых воробьев? — спрашивал подполковник.

Лоб экзаменуемого тут же покрывался испариной.

— Э-э-э, — начинал он. — Нет, конечно!

— Почему? — благожелательно интересовался Беляев, с любопытством разглядывая курсанта.

— Слишком ничтожная стоимость у дохлых воробьев, — рапортовал курсант. — Не тянут они на взятку.

— А если я от них тащусь? — улыбался подполковник.

Курсант замирал, начинал заикаться, вскоре его рассуждения теряли всякую логику и напоминали действия утопающего, который не умеет плавать.

— Что и требовалось доказать, — констатировал преподаватель. — Предмет мой вы знаете плохо, идите и подготовьтесь как следует.

Нехитрая шуточка, но действовала безотказно, пока подполковник Беляев не нарвался на достойного противника в виде калмыка, поступившего в следственную школу для подготовки к борьбе с национальными преступными элементами, которых и в Калмыкии, как это ни горько признать, хватает.

Парень отвечал с достоинством и неторопливо, а преподаватель Беляев вдруг почему-то решил испытать степень его подготовки своим коронным и, надо сказать, до этого дня вполне убойным вопросом.

— Ладно, — перебил он ответ курсанта. — Вопрос вы знаете. А вот скажите, будет ли считаться взяткой передача мне трех дохлых воробьев?

— Никак нет, — бодро ответил калмык. — Поскольку дохлые воробьи не имеют стоимости, предметом взятки явиться никак не могут.

— А если я от них тащусь? — начал свою опасную игру подполковник.

В глазах калмыка вспыхнула веселая искорка.

— Ну, если вы от них тащитесь… — он положил перед подполковником трех дохлых воробьев и вежливо посоветовал: — А теперь попробуйте привлечь меня к уголовной ответственности, товарищ подполковник!

Кража

Обокрали магазин «Якорь», который находился на набережной. Набережная эта раньше называлась Сталинской, потом, после разоблачения культа личности ее назвали Волжской, но это название не прижилось. Ну, сами посудите, какая может быть набережная на реке Волге? То-то и оно. Глупо ведь искать на реке Волге днепровскую набережную или, скажем, енисейскую. Так набережная потеряла заглавную букву и личное имя, став простой и ничем не знаменитой набережной.

И вот на ней обокрали магазин.

Приехала заведующая — толстая бабища сорока с лишним лет, кокетливая такая, ну, сами понимаете, если бабе сорок пять, баба ягодка опять.

И вот «ягодка» стала прикидывать сумму похищенного, следователь сел за стол описывать место происшествия. Понятые зевали, понятное дело — ночь.

Опера на месте нет.

Он вместе с кинологом в погоню за преступником кинулся. Их собака повела. Уверенно так повела, только следом поспешай. Бегут они за собакой, а та воздух нюхает, рвется с поводка, и по всему ее виду видно, что вот-вот они преступника настигнут.