Книга огня

У него был младший братик — милый, очаровательный ребенок. До сих пор обидно — входят с ним вдвоем в комнату, и все тетушки и бабушки, умиленно улыбаясь, бегут целовать малыша — мимо старшего, как мимо пустого места!

Однажды братик пропал. Кто-то распустил слух, что это старший сбросил его в Монт-Эгад. С тех пор он вообще стал как зачумленный. Словно носил на себе клеймо. Годы шли, люди начали забывать, но он… Он-то ничего не забыл!

Не забыл их ненависть, их злобу… О, как жарко она потом проснулась во всех, как поспешно ОНИ ее проявили! Тогда он понял, что его ненавидит вся Мондрагона.

Впрочем, он мог и ошибаться, но тоже решил, что это не важно. Он был тогда ничтожен, мал, слаб и одинок — но никто не мог запретить ему мечтать.

О том, как настанет день, и все они заплатят…»

— Да, да! — восторженно подхватил Вилли, напряженно вслушиваясь в рокочущее бормотание костра. — Они заплатят, это уж точно!

«Когда он стал постарше — они начали платить. Понемножку, нечасто… В таком огромном городе, как Мондрагона, никого не удивляют изредка пропадающие детишки. А он был осторожен… Ему была дорога своя шкура. И вот постепенно ОНИ, — ах, как это было приятно! — начали бояться. В городе стало тревожно. Люди опасались ходить по одному, покидать дом по ночам… Пошли слухи о демонах, о людоеде… Конечно, подозревали и его, но поймать с поличным не удалось ни разу… Так все и шло своим чередом, — мелкие радости бытия, — пока не случилась романтическая история…»

— Какая? — Вилли глупо хихикнул. — Это, в смысле, любовная?

«Да, у него, злобного урода! Кто бы мог поверить, что его полюбит красивая, самоотверженная девушка?

Именно потому, что больше никто его не любил. Если бы он был уродом не только внутри, но и снаружи, она влюбилась бы еще сильнее. Ибо она была спасительницей по призванию. В детстве собирала в отлив медуз на берегу, выпускала обратно в море. А он был гораздо лучше медузы! Он был еще противнее! И она самозабвенно его жалела, — несчастное, одинокое, затравленное чудище!

Он быстро просек, что ей надо, — и при ней становился вдесятеро несчастнее. Она была готова биться за него со всем миром и чувствовала себя возрожденной Святой Невестой. Тем более что все дружно твердили ей, чтобы она держалась подальше от такого опасного ублюдка. Она была милой, симпатичной… и хорошей. Даже слишком хорошей. Безупречной! И при этом относилась к нему без малейшего высокомерия. Она гордилась этим, своей силой духа, своей жертвенностью… Мечтала только о том, как он однажды обратится к свету — разумеется, благодаря ей…