Книга памяти. Воспоминания солдата

В апреле или мае нас, студентов, на неделю направили на строительство (вернее, на копание) Северо-Ташкентского канала. На участке, где мы работали, канал был 4уже вырыт на глубину метров 6. Все работы вручную, никаких машин и механизмов. Грунт тяжелый — глина. Кетменями, кирками долбили глину, лопатой накидали в мешок. А что «накидали»? Кинул лопату и уже достаточно, еле тянешь. Или в притороченный на спине лоток — и по вырубленным в наклонной стенке ложа канала лезешь наверх. Народа, словно муравьев, подобно им и работали: там долбят, копают, набрасывают, и на дне будущего канала, на его склонах — нескончаемый поток людей с мешками, лотками на спинах. К вечеру ты уже словно не ты: все тело ломит, ноги в коленках не держат. Но лозунг «Северо-Ташкентский в кратчайший срок!» подгонял всех, ибо понимали: фронту нужен хлеб. Спали здесь же, возле канала, в степи.

Между тем приближались экзамены. Я, несмотря на все, старался посещать лекции, выполнять лабораторные, сдавать зачеты. Позади уже три сессии, на всех на них я сдавал экзамены «на стипендию». Для того, чтобы получать стипендию, надо было иметь 2/3 оценок отлично, остальные не ниже четверок. Такой порядок был введен в октябре 1940 г. Тогда же была введена и плата за обучение в институтах. Помнится, многие студенты оставили институт сразу же после публикации Постановления Правительства, так как достатки в семьях были небольшие, большинство студентов жили только на стипендию. Я не вылетел только потому, что был принят в институт с аттестатом отличника, стипендию таковым оставили до результатов первой сессии, от платы за обучение эта категория студентов также была освобождена.

Правда, на первой сессии в январе 1941 г. едва не случилась катастрофа. Экзаменовались 4 предмета. Три выдержал на 5. Четвертым был экзамен по аналитической геометрии. Принимал доктор наук, профессор Левитан. Попалось что-то такое, в чем я здорово запутался, в голове — весьма туманное представление о том, о чем спрашивалось в экзаменационном билете.

— Тройка — сказал профессор и взял зачетную книжку, открыл, посмотрел в книжку, потом на меня, повертел в пальцах ручку и поставил оценку. Я взял и поплелся из аудитории, только в коридоре посмотрел в разворот. Против аналитической геометрии стояла четверка. Наверное, увидел, понял профессор, что запутался я случайно. Благодаря этому, остался я в институте. И часто думаю: поставь он тогда тройку, совсем по-иному сложилась бы моя жизнь, а, возможно, и складываться было бы нечему. Вместе со мной в комнате жил Митя Ковров, из Башкирии. Маленький, краснощекий, застенчивый — мы все его любили. Был он товарищеский какой-то, незащищенный и умный — всем нам помогал, если кто-то чего-то не «второпав» по математике, либо сопромату, либо по другому предмету. До слез было его жаль, когда он вынужден был бросить институт после первой сессии: по двум предметам ему поставили четверку. Он прощался — тоже слезы на глазах, очень уж хотелось ему учиться.

В июне начались экзамены. Я сдал экзамены по основам марксизма-ленинизма «4», немецкому языку — отл., зачет по общему курсу железных дорог.

14 июня 1942 г. я был отчислен из числа студентов в связи с призывом в Красную Армию. Помню зеленый двор Ленинского военкомата в Ташкенте. Мы, новобранцы, с котомками. Здесь же, в Ташкенте, принимали воинскую присягу. Подошел день отправки. Друзья в чайнике принесли вино, выпили по стакану. Потом нас построили в колонну и повели на станцию. Рядом со мной шли, провожали Трофим Рыбак, Игорь Мезенцев, Мария Сибилева и еще несколько человек т- фамилий не помню. Влезли в «телячьи вагоны», поезд отправился.

— Прощай, Козьмич! — так меня ребята кликали — махал рукой Трофим.

Эшелон отстукивал километры через казахские, оренбургские степи. Питание было организовано на так называемых пересыльных пунктах. Эшелон останавливался на 1,5–2 часа, и все спешили к кухням-столовым.

ЗАПАСНОЙ ПОЛК. ГУЗА

Попал я в 11-й запасной стрелковый полк, дислоцированный в так называемых Суслонгерских лагерях, недалеко от Казани. Лагеря располагались среди лесов, окруженные густым лесом, кустарниками, болотами. От железной дороги к лагерям подходила узкоколейка, здесь, в этом районе, заготавливали лес, по узкоколейке вывозилась древесина.