Книга Пепла

Конечно, у нас прекрасный лунный сад, но все растения в нем – белые, голубые, сиреневые или синие. А здесь словно взорвалась радуга. Мне хотелось запечатлеть все это в моей памяти навсегда.

– Спасибо, – прошептала я Шейлару.

В ответ он только крепче прижал меня к себе и поцеловал в макушку. Не знаю, сколько мы так просидели. Говорить не хотелось. Слова были лишними, мы оба были абсолютно, безгранично, безмерно счастливы.

Наша идиллия была нарушена самым неожиданным образом: что-то зашелестело в кустах. Мы насторожились. Шейлар потянулся к кинжалу, но тут из листвы с самым царственным видом показался Руби. В зубах у него была мышь. Он опустил ее на землю прямо у моих ног и выжидающе уставился на меня. Я замерла, посмотрев на Шейлара.

Вообще-то я мышей недолюбливаю (страшно боюсь), мертвых тем более. Но я, как истинная леди и воспитанница Нэши, сдержала рвущийся наружу вопль и только ближе придвинулась к Шейлару. Руби явно был не в восторге от моих умственных способностей и подтолкнул грызуна ко мне лапой, намекая: «На, мол, угощайся!»

Шейлар расхохотался.

– Руби, – укоризненно произнес он, – ну сколько раз тебе говорить, что у нас такие подарки не приняты!

Мангуст только фыркнул и развернулся к нам спинкой. Он сел, опустив мордочку, всем своим видом демонстрируя обиду.

Мне тоже стало смешно, но я сдержалась, не желая обидеть маленького гордеца. А потом заговорила полным восторга голосом, будто бы обращаясь к Шейлару:

– Шейлар, а тебе не кажется, что Руби очень храбрый и смышленый? Он ведь еще совсем малыш, а уже сумел добыть такую огромную, страшную и сильную мышь!

Шейлар подмигнул мне в знак того, что разгадал мою маленькую хитрость. Руби же, расслышав похвалу, сразу поднял ушки. А я поняла: тактика выбрана верная. Еще парочка комплиментов, и зверек повернулся и подошел ко мне поближе, позволяя почесать себя за ушком.

Тем временем я, наконец, спросила Шейлара, зачем он хотел меня видеть.

– У тебя ведь недавно была Церемония предназначения. Хочу услышать все в мельчайших деталях.

– И ради этого ты так рисковал?

– Ради тебя стоит рискнуть, Айви. К тому же рисковать легко, если уверен, что не будешь пойман, – подмигнул мне Шейлар.

В этом весь он. Правила создают для других, но только не для него. Каждый раз, когда я спрашиваю у него, как с таким отношением он умудряется быть претендентом на звание Энси, он неизменно отвечает:

– Айверия, я столько лет учился, развивал свой дар и способности. Должны же у этого быть хоть какие-то преимущества. Мне кажется, умение нарушить парочку глупых запретов – весьма скромная компенсация.

Но я люблю его таким. Сама я никогда бы не решилась на что-то подобное, но с ним я становлюсь другой: немного безрассудной, смелой и свободной…

Я рассказала ему все о церемонии. Запнулась лишь, когда дошла до потери браслета. С опозданием сообразила, что едва не выболтала ему все о Маре. Не привыкла иметь секреты от Шейлара. Да и вообще не привыкла иметь секреты. Ни от кого.

Наши отношения с Шейларом – вот единственный секрет в моей жизни. Пару полагается искать на Церемонии судьбы. Именно там заключаются союзы, благословленные самой Богиней. Но любовь не спрашивает, когда прийти.

Шейлар заметил мою заминку.

– Айви, что-то случилось? Что-то с родителями? – участливо спросил он, нежно коснувшись моего лица и аккуратно заправив мне за ухо непослушную прядь.

– Нет-нет, все в порядке. Просто вчера мама снова затеяла спор с отцом. Она полагает, что мое назначение целительницей и грядущая Церемония судьбы – отличный повод, чтобы, наконец, разбить пруд, а еще лучше полноценное озеро у нас в саду. – Я повернулась к Шейлару и высоким певучим голосом принялась передразнивать маму: «Как ты не можешь понять?! Это совершенно необходимо, если уж ты хочешь, чтобы твою дочь и правда считали леди! У нас на юге говорят…» – Я вновь прислонилась к дереву и добавила: – Ее не смутило даже присутствие дяди Эйдана и тети Милейн, представляешь?

Мы живем в столице, но в свое время отец приехал сюда из северной части Лунных земель, а мама из более консервативной и традиционной южной. Уже много лет они никак не придут к согласию по ряду совершенно несущественных вопросов. Пруд – один из самых животрепещущих.

Шейлар давно знал об этом пунктике моей матери, а потому мое объяснение не обмануло его. Думаю, он просто не поверил, что спор родителей на извечную тему мог так обеспокоить меня.

– Айви, – укоризненно покачал он головой, – Айви, Айви, Айви, тебе ведь известно, я слишком хорошо тебя знаю. А еще не хочу тебя расстраивать, но ты абсолютно не умеешь врать: у тебя сразу уши краснеют!

Я схватилась за уши, а Шейлар заливисто рассмеялся. Прокололась!

Осознав, что секрет хранить не придется, я даже испытала облегчение. Я рассказала ему все: о церемонии, о Маре и ее разительно изменившемся поведении, о том, что, проснувшись после церемонии, нашла на подушке браслет, и о своих сомнениях насчет разговора с Верховной жрицей. Я так и не приняла решение, стоит ли с ней поговорить.