Книга Песен

Джунгли

Глубоко в джунглях,

Куда я вернусь, когда я кончу дела;
Глубоко в джунглях,
Где каждый знает, что сажа бела;
Глубоко в джунглях,
Где пьют так, как пьют,
Потому что иначе ничего не понять,
Где достаточно бросить спичку,
И огня будет уже не унять;

Когда ночь была девочкой,

И каждый день был океанской волной,
Тарелки не влетали в окно,
И все мои слова оставались со мной,
Я сказал — стоп; вот мое тело,
Вот моя голова и то, что в ней есть.
Пока я жив, я хочу видеть мир,
О котором невозможно прочесть
В джунглях.

Я хочу видеть доктора

С лекарством в чистой руке,
Или священника, с которым
Я смогу говорить на одном языке,
Я хочу видеть небо; настоящее небо,
От которого это только малая часть.
И я возвращаюсь сюда,
Здесь есть куда взлететь и есть куда пасть
В джунглях.

А трава всегда зелена

На том берегу, когда на этом тюрьма.
Как сказал Максим Горький Клеопатре,
Когда они сходили с ума:
Если ты хочешь сохранить своих сфинксов,
Двигай их на наше гумно.
Мы знаем, что главное в жизни —
Это дать немного света, если стало темно
Кому-то в джунглях.

Так не надо звонить мне,

На телефонной станции мор.
Нет смысла писать мне писем,
Письма здесь разносит вор.
Ему по фигу любые слова,
Но как не взять, если это в крови;
Пока мы пишем на денежных знаках,
Нет смысла писать о любви
Сюда в джунгли.

Глубоко в джунглях,

Куда я вернусь, когда я кончу дела;
Глубоко в джунглях,
Где каждый знает, что сажа бела;
Глубоко в джунглях
Пьют так как пьют,
Потому что все равно ничего не понять;
Но достаточно бросить спичку,
И огня будет уже не унять —
В джунглях.

Ангел всенародного похмелья

Уже прошло седьмое ноября,

Утихли звуки шумного веселья.
Но кто-то движется кругами, все вокруг там, где стою я;
Должно быть ангел всенародного похмелья.

Крыла висят, как мокрые усы,

И веет чем-то кисло и тоскливо.
Но громко бьют на главной башне позолоченные часы,
И граждане страны желают пива.

Бывает так, что нечего сказать,

Действительность бескрыла и помята.
И невозможно сделать шаг или хотя бы просто встать,
И все мы беззащитны, как котята;

И рвется враг подсыпать в водку яд,

Разрушить нам застолье и постелье.
Но кто-то вьется над страной, благословляя всех подряд —
Хранит нас ангел всенародного похмелья.