Книга песен Бенни Ламента

– Господи! – выдохнула она так, словно захотела вымолить у Бога мужества… или терпения… а может, и избавления.

Я толком не понял. Ей явно было не по себе в моем присутствии. Не по себе – мягко сказано.

– Пошли, Эстер. Мы опоздаем на автобус, – буркнула Глория и, переместив мешок, схватила дочь за руку. Потрясенная Эстер позволила ей потащить себя к остановке.

Они уже сделали несколько шагов, когда я снова предложил:

– Я могу подвезти вас! Я приехал сюда на машине.

– Нет-нет-нет, мы доберемся на автобусе, – заартачилась старая упрямица.

– Мама, мне нужно поговорить с мистером Ламентом. Или ты поедешь на автобусе одна, или он отвезет нас обеих домой, – возразила Эстер.

– Мы не сядем в автомобиль этого человека, Эстер, – попыталась настоять на своем Глория. Мягко, но не слишком.

Возможно, дело было в цвете кожи? В этом чертовом городе все относились друг к другу с подозрением. Во всяком случае, те, кого я знал. И недоверие Глории было бы мне понятно, если бы не одно «но»… Ее реакция на меня не походила на простое недоверие. Она была особой. Я не стал разубеждать женщину. Да и удалось бы мне это? Я понятия не имел, что ее напугало. Мой рост? Цвет кожи? Мой интерес к Эстер? А может, все вместе… Но она снова встала между нами.

– Пожалуйста, мистер Ламент, уходите. Мне известно, кто вы. И мне также известно, кто ваш отец. Я признала вас, как только увидела. Уходите, пожалуйста! Мы не хотим проблем на свои головы.

– Вы знаете, кто я? – спросил я, сбитый с толку.

– Ты знаешь его отца? – удивилась, нахмурившись, Эстер.

– Я знаю э-этот с-сорт люд-дей, – начала вдруг заикаться Глория. И, снова стиснув руку Эстер, потащила ее от меня прочь.

– Мама, поезжай на автобусе. Увидимся дома, – сказала Эстер.

Она не разделяла маминого отношения ко мне. А у меня появилось чувство, будто оно связано с Бо Джонсоном и моим отцом. Но при чем тут я? И с какой стати мне было задавать вопросы или пускаться в объяснения, если у меня их и не было?

– Нет, – помотала головой Глория. – Я не оставлю тебя с ним наедине.

– Я уже оставалась с ним наедине и, как видишь, цела и невредима, – парировала Эстер. – Что на тебя вдруг нашло, мама?

– А давайте я провожу вас обеих до автобусной остановки, – предложил я. – И никаких проблем. Мне всего-то нужна минутка времени. Мы пройдемся и поговорим.

Глория неохотно кивнула, но пошла вперед. Только покосилась через плечо: последуем мы за ней или нет?

– Ну что, идемте? – предложил я руку Эстер.

Она закатила глаза и отказалась опереться на меня. Мы пошли за ее приемной матерью, с каждым шагом понемногу увеличивая дистанцию, чтобы та нас не услышала.

– Господи! – пробормотала себе под нос Эстер. – Вы подумаете, что мне пять лет.

– Она полагает, что знает меня.

– Она знает ваш тип людей.

– И что это за тип такой, Бейби Рут? – не удержался я от язвительного вопроса, но, чтобы смягчить тональность, употребил придуманное мною же прозвище.

– Не называйте меня так, – пробурчала Эстер.

– А вы не указывайте мне, к какому сорту людей я отношусь.

Эстер попыталась заглянуть мне в глаза, а затем кивнула:

– Справедливое требование.

– Я договорился для вас о встрече. Завтра. В пять вечера в «Атлантик Рекордз». Вы сможете прийти?

– Я? Или вся группа? – спросила Эстер нерешительно.

– Только вы. Без группы, – ответил я.

Мне не хотелось иметь дело с Мани, пока не стало бы ясно, что Эртегюн заинтересован. Если бы Ахмет проявил интерес, я бы сдал ему на руки не только Эстер, но и Мани, и всех остальных ребят. И покончил бы с этим.

– Нет. Они тоже должны пойти, – уже мотала головой моя спутница.

– Эстер! Я вовсе не пытаюсь вывести их из игры. Но завтра у меня будет всего полчаса на разговор с самым главным человеком в «Атлантике». Если вы ему понравитесь, тогда мы сможем рассчитывать на большее. Это еще не запись, хотя он наверняка пожелает услышать ваше пение.

– Мое пение… без группы…

– Я буду вам аккомпанировать. Мы исполним упрощенные версии песен, над которыми работали в «Шимми»… просто чтобы он вас прослушал и понял, что у нас заготовлено.

– У нас?

– У «Майнфилд».

– Но не у вас?

– Я композитор-песенник. Группе необходима пластинка, если вы хотите попасть в эфир. «Атлантик» – лучшая студия грамзаписи. Это уникальный шанс. Воспользуйтесь им!

Эстер остановилась. Я тоже. Ее мать продолжала тащиться вперед, не заметив, что мы больше за ней не следуем.

– Я же сказала, что готова на все, – пробормотала Эстер.

– Да, именно так вы и выразились, – ухмыльнулся я. – И это прослушивание окажется гораздо легче того, на что вы собирались пойти. Обещаю вам.

Прикрыв глаза, Эстер подняла лицо к темному ноябрьскому небу. Как будто обратилась к Господу за советом и напутствием. Ее губы были не накрашены, а длинные локоны прикрывал шарф – скорее всего, чтобы сохранить волосы чистыми и уберечь прическу от игривого ветра. И все равно она была так чертовски хороша, что мне пришлось отвести взгляд.