Книга песен Бенни Ламента

Я сидел тогда за пианино в лесу, состоящем не из деревьев, а людей – одетых в черное и сверкавших не сочными, красочными плодами, а натертыми до блеска ботинками. Но отец был рядом. Он был самым высоким, самым мощным деревом из всех. И когда я вскинул на него глаза – все выше, выше, выше, – я увидел его припухшие, покрасневшие веки. Он сделал шаг, присел на скамейку рядом со мной – спина сутулая, плечи сгорбились – и стал молча наблюдать за моими маленькими пальчиками, скользившими по клавишам. Я играл тихо, ударяя только по тем клавишам, которые были перед моими глазами. Семь нот – до, ре, ми, фа, соль, ля, си – и затем все сначала. В том же порядке. Я не перебирал, не пытался изменить тональность. А только слушал, ощущая, как отскакивали клавиши от пальцев. Хотя прикасался я к ним так мягко, что едва различал звуки за гулом голосов, то и дело прерываемым всхлипами и рыданиями. Кто-то плакал, искренне сожалея о смерти мамы. Кто-то – потому что думал, что так положено. Но я не плакал. Потому что тогда я не смог бы играть на пианино. И когда я прикасался к длинным белым клавишам, отец, вслушивавшийся в производимые ими звуки, выглядел менее грустным.

А на этот раз клавиши меня не утешали. И чуда они тоже не смогли сотворить – отец не присел со мной рядом на скамейку. Но я все равно не плакал. Я не хотел, чтобы люди на меня глазели. Я только кивал им и играл, ожидая, когда все закончится. И когда возле меня остановился Энцо и, стиснув мои плечи руками, зашептал мне на ухо, я лишь замедлил темп, но играть не перестал. Мне не хотелось поощрять ни его, ни кого-то другого.

– Бенни, я очень сожалею о твоем отце. Но я должен сказать тебе, парень, кое-что важное. – Энцо не повысил голоса, не снял рук с моих плеч, и пальцы замерли на клавишах. – Я видел сегодняшнюю газету. Там было фото твоего отца и реально хорошая, хвалебная статья о нем. О его боксерской карьере и тому подобном. Но там была фотография и другого парня.

– Другого парня? – переспросил я, не отрывая взгляда от рук.

– Да, того сукиного сына, что убил Джека, – пробормотал Энцо мне в самое ухо.

Вот тебе раз! Мертвый «никто»…

– Я узнал его, Бенни, – продолжил Энцо. – Этот тот самый парень, который приходил ко мне недавно в спортзал и расспрашивал о Бо Джонсоне. Тот парень, который сказал, что собирается написать статью о нем и твоем отце.

Несколько человек заметили, что музыка прекратилась, и повернулись ко мне. Я сыграл несколько аккордов – тихо, медленно, – и любопытные взгляды сменили направление.

– Уверен, что он наврал. Я сразу так подумал. Уж больно он смахивал на стукача. Или копа. Не знаю, Бенни, что все это значит. Но я решил тебя предупредить. Будь осторожен, парень!

Ток-шоу Барри Грея

Радио WMCA

Гость: Бенни Ламент

30 декабря 1969 года

– Возможно, Бенни, наши слушатели не в курсе, что ваш отец был убит, – говорит Барри Грей.

– Да, он был убит.

– Согласно доступным полицейским отчетам, это была попытка проникновения в дом, ваш отец встал на пути у грабителя.

– Да, именно так сказано в полицейских отчетах.

– У человека, убившего вашего отца, имелась судимость, – давит Барри Грей.

– Да. И у моего отца тоже. Два плохих парня поубивали друг друга. Для полиции очень удобная версия.

Никто не лишился из-за этого сна, – сквозь зубы цедит Бенни Ламент.

– Поговаривали, будто это было организованное преступление. Заказное убийство.

– Я слышал и такую версию, – уже ровным голосом отвечает Бенни, и Барри Грей меняет тему.

– Все случилось так быстро и одновременно. Группа «Майнфилд» прорывается в эфир. Радиостанции крутят «Мне не нужен ни один парень», слушатели без ума от этой песни. Она становится хитом в одну ночь. И в это же время вашего отца убивают. Что творилось у вас в голове? О чем вы тогда думали, Бенни?