Книга попугая

Сотрапезник снял крышку с блюда рта, поведал всю историю о негре и своей жене и добавил: „Я в таком смятении и волнении пришел к тебе на пир, а ты велел бросить меня в тюрьму и еще усугубил мое горе, усилил мою печаль. Я находился в таких муках и страданиях, когда в полночь тот самый вожатый слона, в которого влюблена твоя супруга, подвел к стене замка слона, твоя почтенная супруга спустилась со стены слону на спину и от нетерпения, тут же на спине слона, удовлетворила свою чувственную потребность. Когда я это увидел, мне стало смешно и печаль о жене вылетела у меня из памяти, ибо, если такая знатная особа посреди улицы занимается на спине у слона таким делом, не удивительно, что такая жалкая бабенка займется этим же в углу своего дома. Нынче эта же самая порочная и развратная женщина прикинулась перед эмиром праведной, лгала, отворачивалась от нарцисса и говорила, что не желает, чтобы, кроме очей эмира, ее видел чей-нибудь глаз. Жареная птица по этой причине и смеялась, потому что от этих слов рассмеялись бы и ослы, а не то что хитрая птица“».

Нахшаби, хорошенько обдумай слова!
Лишь тогда будут речи твои хороши…
Правду нужно всегда говорить, это знай!
Ибо ложная речь — это гибель души.

«Эмир сначала повелел, чтобы лицо жены сотрапезника вычернили наподобие лица негра и вместе с ее любовником ввергли в жаркий огонь, а затем приказал, чтобы его собственную жену связали вместе с вожаком слона, бросили их обоих под ноги слону и очистили бы мир от их гнусности, освободили бы вселенную от их порочности и развратности».

Нахшаби, пусть погибнут развратники все,
Пусть постигнет людей наказанье таких!
Этот мир весь развратников полон, мой друг,
Пусть скорее очищен он будет от них!

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, люди должны совершать такие дела, чтобы никто не указывал на них пальцем, должны говорить такие слова, о которых потом молва не ходила бы. Если бы жена эмира сказала слова, более соответствовавшие ее положению, похвасталась бы чем-нибудь, на что имела право, ей бы не пришлось испытать то, что она испытала, не пришлось бы перенести то, что она перенесла, и она не заслужила бы издевательства со стороны птиц и рыб. Когда ты пойдешь на пир к своему другу, то придерживай язык, не говори пустых слов и не заставляй других болтать о себе».

Худжасте хотела последовать его совету и пойти на свидание с другом, но послышался хохот дня, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.

Рассказ о Башире, о том, как он влюбился в Джанду, как был избит бедуин и как достиг своей цели с помощью сестры Джанды Ночь двадцать четвертая

Когда золотой гребень-солнце вложили в футляр запада и достали из ларца востока серебряное зеркало-месяц, Худжасте, лицо которой блистало подобно зеркалу, пришла к попугаю просить разрешения и сказала: «О дорогой и разумный друг, рассказывают, что Бахрам Гур[125] был одним из полководцев царя Парвиза[126] и что Парвиз всегда относился к нему с почтением и уважением. Однажды начальник канцелярии донес Парвизу, что какой-то из слуг Бахрама проявил непокорность и что тот приказал наказать слугу плетьми. Весть об этом чрезвычайно огорчила Парвиза, и на другой день, когда Бахрам предстал перед ним, Парвиз приказал, чтобы принесли два меча и вручили их Бахраму. Затем Парвиз сказал ему: „Вложи их в одни ножны“. — „Нельзя вложить двух мечей в одни ножны“, — ответил Бахрам. „Точно так же не может быть двух правителей в одной стране“, — молвил Парвиз.

Если в одной стране не может быть двух правителей, — продолжала Худжасте, — как же могут быть два повелителя над одним слабым телом?!» — «Что же это за повелители?» — спросил попугай. «Один из них — разум, а другой — любовь».

«О хозяйка, — молвил попугай, — приказы разума имеют силу лишь до тех пор, пока не появится совершенство султана любви. Когда придет султан любви, управитель разума уже не имеет достаточно власти, чтобы приказы его смогли оказать действие, когда судьей станет муфтий страсти, у кади рассудка уже нет более авторитета, и решения его бессильны. Разум — добрый визирь, а любовь — могучий царь».