Книга попугая

Хищная птица обманщик-попугай начал клясться, давать обеты и сказал: «О хозяйка, клянусь длиной твоих кудрей и короткостью твоих локончиков, щитом твоего лица и мечом твоего носа, луками твоих бровей и стрелами твоих ресниц, чернотою твоих глаз и белизною твоих рук, чоуганом[142] твоих локонов и шаром твоего подбородка, тонкостью твоей талии и толщиной твоих икр, что весь мой разум направлен только на то, чтобы ты поскорее добилась своей цели, все мои помыслы устремлены только к тому, чтобы ты в скором времени соединилась со своим другом. Но только завет мой тебе таков: если случится с тобой там беда или постигнет тебя там неприятность, ты так же спасись и избавляйся от нее, как рысь спаслась от льва». — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Говорят, — ответил попугай, — что когда-то некий лев жил на одном прекрасном лугу и чарующей сердце поляне. Хитрая обезьяна была его привратником и выполняла все его дела.

Однажды льву пришлось отправиться куда-то в путешествие, пришлось поехать куда-то по важным делам. Рощу свою он поручил обезьяне, ибо не знал он, что сова не может занимать места Хумы, а лиса не смеет оберегать львиное логовище».

Меч, Нахшаби, на стрелу не похож,
Могут царапать и острые ногти.
Тот, кто в берлогу ко льву заглянет,
Скоро почувствует львиные когти.

«В отсутствие льва пришла туда рысь. Увидела она, что место это прекрасно и лужайка эта очаровательна, и решила там поселиться. Обезьяна сказала ей: „О рысь, как это ты решаешься на такую дерзость, как смеешь проявлять такую наглость? Это — родина царя зверей, жилище султана хищников. Не таков почет у рыси, чтобы она могла поселиться в логовище льва, не такой сан у этого животного, чтобы оно решилось избрать своим местопребыванием львиную берлогу“. — „Это мой дом и мой угол, — ответила рысь, — он мне достался по наследству от отцов и дедов. У меня есть на то законные доказательства“.

Обезьяна потребовала их, а самка рыси сказала: „О рысь, остерегайся этого места, покинь это жилище! Разве можешь ты состязаться с львиной лапой, разве можешь устоять против его когтей и грозного его рычания?“ — „О самка, — отвечала рысь, — быть может, это вовсе и не жилище льва… Если же это действительно так и лев вернется, я хитрыми уловками спасусь от него“. — „Не во всяком деле хитрые уловки помогают, — сказала самка, — часто бывало и так, что хитрость оказывалась пагубной для хитреца, много раз уловка губила того, кто ее изобрел. Так все хитрости того волка послужили ему на пагубу, его лишь погубили все уловки“. — „А как это было?“ — спросила рысь.

„Говорят, — ответила самка, — что как-то раз волк забрался в нору шакала и стал подстерегать ее владельца. Шакал пришел к норе, увидел возле нее следы животного другой породы и сказал про себя: „Не обдумав дела, входить мне туда нельзя, надо действовать с полной осторожностью. Возможно, что в нору мою забрался охотник, враг устроил там для меня засаду“.

Шакал подошел ко входу и подал голос, но ответа из норы не послышалось. Тогда он воскликнул: „О дом, разве не было у нас с тобой обычая задавать вопросы и отвечать на них? Ведь ты из камня, камень часть горы, а у горы есть такой обычай, что она всегда дает ответ на всякий вопрос“».

Нахшаби, на вопрос ты ответ подавай!
Разве трудно тебе будет голос подать?
Ведь когда человек восклицанье издаст,
Клич ответный от гор может он услыхать.

«„О дом, каждый раз, когда я приходил к тебе, я подавал голос. Если ты давал ответ, я входил, если же нет — уходил назад“.

Волк подумал про себя: „Может быть, это место обладает такой особенностью, что всегда дает ответ своему хозяину, а на этот раз, страшась меня, молчит? Не годится, чтобы шакал, не слыша его ответа, повернул назад и ушел. Тогда все мои хитрости и уловки пропадут понапрасну“.

Когда шакал вторично воскликнул: „О дом мой! О мое гнездышко!“, волк ответил: „Я пред тобой, я слушаю!“

Шакал понял, что там засел волк. А в этой местности был один пастух, который совершенно выбился из сил от нападений этого волка, измучился от его набегов. Шакал пошел к нему и рассказал про волка. Пастух счел это дело прекрасным случаем, решил использовать такую удачу. Он взял тяжелый камень и завалил им выход из норы. Волк попал в такую беду, что через несколько дней издох в этой пещере от голода и жажды, а коварная уловка его оказалась совершенно бесполезной“».

Нахшаби, лучше ты не старайся хитрить!
Иногда погибает и ловкий хитрец…
«Хитрость мужа — навек про уловки забыть»,—
Так вещает, мой друг, престарелый мудрец.