Книга правды

Обычно западные критики стараются обходить стороной «Призрачный Шанс», не признавая того знакового послесловия к гробовому молчанию на символический вопрос «Кто Здесь?», который я бы перефразировал как «Кто со мной?». Одной из задач всех произведений Берроуза, его Работы по прокладыванию пути, жизненной магистрали, обусловленной биологической необходимостью уйти «прочь от Времени и в Космос», была в магическом преобразовании читателей, сотворения новой свободной, пусть далеко и не человеческой формы, в мире тотального конформизма.

Фактически, как маг, Берроуз призывал любые силы, способные проложить ему путь по направлению к «единственной цели, за которую стоит бороться» — к бессмертию. «Каждый раз, когда вы натягиваете лук, я буду при этом», — говорил своим ученикам дзенскнй мастер стрельбы из лука. И он имел в виду «при этом» вполне буквально. Он жил в своих учениках и поэтому достиг пределов бессмертия. И бессмертие писателя должно восприниматься буквально. Каждый раз, когда кто-нибудь читает его слова, он присутствует при этом. Он живет в своих читателях». («Пространство Мертвых Дорог»).

Издание «Призрачного Шанса» в России безусловно не могло осуществиться без столь необходимой поддержки Джеймса Грауерхольца, друга и секретаря Уильяма С. Берроуза на протяжении последних двадцати трех лет его жизни, а теперь его наследника. Я хотел бы выразить мою глубокую признательность Джеймсу за его помощь, дружеские советы и за всю ту колоссальную работу, сделанную и делаемую им для распространения влияния Слова El Hombre Invisible на пути через Туат, «out of Time and into Space».

БРАЙОН ГАЙСИН ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ УЙТИ… 11

В 1958 году на площади Сен-Мишель в Париже случайно сталкиваются художник и поэт Брайон Гайсин н Уильям С, Берроуз. По совету последнего Гайсин переезжает в богемный «Разбитый* Отель, дом номер девять по Git 1е Coeur, что в Латинском Квартале. Там он посвящает Берроуза в свои художественные разработки — «Разрезки* и Метатезы — так начинается важнейшее сотрудничество в современной литературе.

Гайсин родился в Великобритании (Таплоу, Бакингэмп-шир) 19-го января 1916 года. Его отец — швейцарец, мать — уроженка Канады. В том же году отец поступил на службу в армию и погиб в боях на Сомме, когда Бриону было всего девять месяцев. Вместе с матерью он едет в Штаты, затем в Канаду. В пятнадцать заканчивает среднюю школу в Эдмонтоне и на два года поступает в престижную английскую частную школу для юношей в Даунсайде. Находясь там, начинает публиковать свою поэзию, затем отправляется в Париж, где вращается в литературном и художественном мирах. Девятнадцатилетним выставляет свои рисунки вместе с сюрреалистами, среди которых был Пикассо. Тогда же Андре Бретон исключает его из движения.

Слишком умный и независимый для салонного артистического мира, Гайсин достиг своей завидной техники коллажа в живописи, не переступая порога какой-либо художественной школы или академии. Когда ему исполнилось двадцать три, у него состоялась персональная выставка в престижной парижской галерее неподалеку от Елисейских Полей. Ей сопутствовал впечатляющий зрительский и финансовый (даже критический) успех, закрепленный статьей Николя Кала в «Поэтическом Мире». Но на дворе был май 1939 года. Вторая Мировая Война застала Гайсина врасплох в швейцарском отеле. Когда он добрался до Нью-Йорка с одной дорожной сумкой, все его приятели спрашивали: «Надолго ли ты вернулся?»

Брайон работает в семи крупных Бродвейских мюзиклах как ассистент Ирен Шарафф, потом бросает все и устраивается на полтора года сварщиком в Байонне, на судостроительном заводе в Нью-Джерси. Его призывают в армию, где он изучает японский. «Это было очень важно для меня», — говорит он. — «Японский язык оказал огромное влияние на мое отношение к плоскостям, расположение чернил на бумаге и манеру письма, во многом с тех пор определившую мою живопись». (Журнал «Перфоманс»).

В те годы в любой артистической тусовке на французском говорили столько же, сколько на английском. Центром мнимо свободного мира стал Нью-Йорк. Гайсин везде бывал, встречался со всеми, кроме «Разбитых». И уже во второй раз разминулся с Уильямом Берроузом. Впервые встреча могла произойти в Афинах, где они общались с одним и тем же кругом эмигрантов и каждый день одновременно появлялись в одном и том же баре. Берроуз ошивался в толпе вокруг американского консула-гея, оформившего его брак на немецкой еврейке, чтобы спасти ее от нацистов и вывезти в Штаты. В Нью-Йорке Гайсин близко сошелся с автором песен Джоном Ляточе, у которого была немка-секретарша по имени Ильза Берроуз. Всякий раз, как только она начинала болтать по телефону, Ляточе кричал на нее: «Если это твой сумасшедший муж, не пускай его сюда. У него пистолет!»

Наконец, одним дождливым днем в январе 1953 года они встретились в Танжере. Гайсин представлял друзьям миниатюрные рисунки Сахары, отобранные им для выставки после путешествия через пустыню зимой 1951-52 гг.