Книга правды

4. Поставить всех по факту в Лондоне своим прибытием ~ картина «Не ждали». А я был, помимо прочего, «ВИП». В про* тивном случае они, прежде всего, никогда бы не дали мне ши прокат «Кадиллак». А еще через несколько недель мы с моим приятелем Майки Уолласом, бывшим членом ИРА (вышел в отставку после взрыва в Манчестере летом 96-го), грузили грейпфрутами машину, намереваясь отправиться в поездку в поисках Великой Друидской Мечты («Дал дуба у дуба»), «Шум в тачке был настолько ужасен — свистел ветер, орало радио и магнитофон — что начитанные в дороге пленки пере* вода «Страха и Отвращения» можно было разобрать только в монтажной студии MI6, которая даст сто очков любой Abbey Road. Славного Джи Джи Рогозина ЕБН послал из Кремля на хуй за оккультный террор в отношении местных бюрократов за три месяца до описываемых выше событий. Но тогда мы как-то об этом даже и не вспомнили, потому что наш разум отправился в страну огнедышащего перевода всяких полезных для человеческого здоровья веществ и вещей, включая ручные пулеметы и гранатометы (из оффшора в Латинскую Америку и обратно), в «ту последнюю базу, лежащую за солнцем».

— Верховный спросил меня…

(О чем он спросил тебя, Алекс?)

— «Сражался ли ты или бежал?»

(и что ты ему ответил, Алекс?)

— ««.Мы дали им пизды по полной программе»

— We want your brains to pay for further education…

Arthur Brown.

В один из ноябрьских вечеров 96-го мы сидели небольшой компанией в старом рок-н-ролльном пабе «Ковчег», что в двух шагах от Кройдон Хай Стрит. Играла (уже в который раз) «Another Girl, Another Planet» The Only Ones и Майки Уоллас, душа и растлитель нашего общества, отправился к стойке забирать выпивку очередного «раунда». На столе, густо обсыпанный пеплом, лежал теперь уже исторический документ — «Издательский План T-OUGH PRESS в России». На нескольких листах уместилось больше шестидесяти названий — такому каталогу позавидовало бы любое западное издательство. Составляя список, мы спорили до хрипоты и крика, прерываясь лишь на очередной залп в глотку, после чего яростный спор возобновлялся с употреблением всех матерных выражений, которые только существуют в английском языке и на жаргоне кокни. «Да, масса всего полезного для России вышло из лондонских пивных. Вековая традиция», — заявил, ехидно усмехаясь, Уоллас и, расставив стопки, плюхнулся на стул рядом со мной.

— Да… Съезд РСДРП, например, — вставил свои тридцать копеек Джей Бей.

— Страх и Отвращение в Лас-Вегасе, — сказал я, вглядываясь в самое начало первого листа.

— Еще не ездил, — откликнулся Уоллас. — Ну что, чин-чин, упала…

— Я имею в виду «Страх и Отвращение» Доктора Томпсона, а не твою паскудную бандероль с бутонами пейота, ты, о зоотехник светских раутов и молодежных клубов. Кто посадил на порошок Царя Лестригонов Лайма Галлахера? Кто подсунул его Стелле Маккартни? Растленный хряк… Еще пронесется монгольская конница с боевым кличем «Кхху Ур-рагах» над аббатством Гластонбери» как предсказывал старый питурик Уорхол…

— Нуда, потому здесь для вас, монголов, специально и открыли в Кройдоне ресторан «Монгольский Окорок», и официанты, прежде чем подать бутылку «Анжуйского», зачеркивают черным фломастером название, и пишут «Монгольское». Так выпьем же, кабан, за то, чтобы все «Вегасы», где нет никакого полета для Птиц Высокого Полета, взлетели на воздух, чему мы, кстати сказать, в буквальном смысле и способствуем…

— Аминь. В мире воров единственный и окончательный порок — это тупость.