Читаем Книга правителя области Шан полностью

Книга правителя области Шан

Думается, что дискуссия, которая началась ныне в Китае по проблеме «совокупной мощи государства» («цунхэголи»), где одной из составных частей названы «качество людей», «качество руководства», неизбежно приведет к еще более активной реанимации морально-этических ценностей конфуцианства.

Что касается легизма, то его присутствие в политической культуре КНР весьма ощутимо. На общегосударственном уровне возрождена и проводится в жизнь основная концепция легистов — равенство всех перед законом. Осуществляется борьба с таким широко распространенным явлением, порожденным поздним конфуцианством, как патронимизация системы госуправления. Весьма симптоматично, что идея равной ответственности всех перед законом, независимо от служебного положения, достигается теми же легистскими, но уже модернизированными методами. В частности, в борьбу против экономических преступлений, коррупции и взяточничества вовлечены широкие народные массы. Вспомним, что именно Шан Ян наделял граждан правом жалобы на чиновника, нарушившего закон. С 1988 г. в Китае практикуется получение по телефону от граждан сведений о хищениях, взяточничестве, контрабанде и т. п. По этому каналу в 1988 году было получено 74.807 сигналов, из которых 10.241 сообщений было проверено и возбуждено 2.944 дела, арестовано 923 человека, государству возвращено 126 млн. юаней[937].

Представителю западной политической культуры возрождение подобного традиционного института может показаться ущемлением прав личности. Но такова реальность современной жизни и политической культуры нашего великого соседа — государство использует традиционный институт, как специфический аспект уголовного права, направленного на укрепление законности, а следовательно, и на благо общества в целом.

Во внутренней политике также наблюдается реанимация традиционных методов. Если внимательно посмотреть последние постановления китайского руководства, то всюду говорится, что основой развития экономики, социальной стабильности и самостоятельности государства является сельское хозяйство[938]. То есть реализуется традиционная концепция «ствола» и «ветвей», где «ствол» (бэнь) — это сельское хозяйство.

События в нашей стране не могли не повлиять на политику китайского руководства. В последние годы больше всего говорят о стабильности. Ученые КНР считают, что принципиальные проблемы экономической реформы нужно рассматривать в контексте развития трех основных компонентов: «стабильность — реформа — развитие».

Исходной посылкой для разрешения внутренних противоречий в государстве является, по их мнению, задача — с «помощью реформы стимулировать стабильность, в условиях стабильности обеспечивать развитие»[939]. Некоторые, в связи с этим, обращаются к традиционной философии, утверждая, что там всегда в качестве политических ценностей на первый план ставился порядок и осуждалась смута[940].

В связи с этим мы специально вновь просмотрели «Лунь юй» и подсчитали, что Конфуций 15 раз говорил о смуте, хаосе (луань). Приведем лишь одно его суждение: «В государстве, где царит хаос, люди не могут жить» («Луань бан бу цзю»; «Луньюй» 8, 13).

Здесь как раз лозунг «Древность на службе современности» («гувэй цзинь юн») может быть применен по своему прямому назначению.

Сегодня становится все очевиднее, что чем более открытым внешнему миру становится Китай, тем большую роль начинают играть в нем конфуцианские ценности. Но в XXI веке этой стране придется столкнуться на конфуцианском поле с Японией, ибо там сейчас принят официальный курс на строительство «эпохи культуры», как феномена современной цивилизации. И Япония, перешедшая уже в постиндустриальную стадию, разработает свою интерпретацию конфуцианства.

Посмотрим, как будут развиваться события, ибо существует объективный закон модернизации развивающихся стран — успех ожидает лишь тот социум, который сумеет выработать оптимальную модель синтеза традиционного с современным.