Книга правителя области Шан

В настоящее время почти каждый в нашей стране разумеет что такое «да цзы бао» и какую роль сыграла эта «газета больших иероглифов» в политической жизни современного Китая, особенно в «культурную революцию». По-видимому, многие слышали, что подлинным инициатором «да цзы бао» был Мао Цзэдун. Но вероятно, очень немногие знают, как это происходило. В одном из своих закрытых выступлений Мао сказал, что нам надо реализовать «да цзы бао», о которой говорил еще Цзы Чань. К сожалению, автор этих строк не может точно указать когда Председатель это сказал, но запомнилось имя Цзы Чаня. Речь у Мао шла о наделении народа правом критики действий бюрократии. Цзы Чань считался одним из предшественников легизма и жил в VI в. до н. э. Поиски этой мысли в трудах философа оказались безрезультатными. Сходная идея была высказана в IV в. до н. э. другим легистским теоретиком Шан Яном. Нам было известно, что «Шан цзюнь шу» («Книга правителя области Шан») являлась одной из настольных книг Мао Цзэдуна. Там действительно выдвигалась идея о наделении народа правом контроля за деятельностью администрации. Вот что говорилось в главе 26-й «Шан Цзюнь шу»: Если [кто-либо из государственных должностных лиц] в своих отношениях с народом не будет следовать закону, то люди могут обратиться за разъяснением к высшему чиновнику — законнику, и тот обязан объяснить им, какое наказание ожидает [чиновника], нарушившего закон. Эти люди должны ознакомить [провинившегося] чиновника с мнением высшего чиновника-законника. Когда чиновники узнают об этом, они не осмелятся попирать закон в отношениях с народом, да и народ не решится преступать законы».

По нашему мнению, именно это предложение Шан Яна натолкнуло Мао на идею «да цзы бао». Поскольку Шан Ян был тесно связан с Цинь Ши хуаном, и оба деятеля в истории китайской культуры являлись персонажами отнюдь не положительными, то необходимо было из числа легистов подыскать нейтральную фигуру — таким оказался Цзы Чань. Очередь Шан Яна пришла позднее, когда «банда четырех» открыто провозгласила наличие прямой преемственности между легизмом и идеями Мао. Заметим, что идея антибюрократизма была взята на вооружение и в культурной революции. В СССР ее тогда замалчивали, а на Западе, особенно у части студенчества она получила признание.

Кстати, идея обратной связи присутствовала и у ранних конфуцианцев, легисты придали ей более конкретный антибюрократический характер.

В наши дни эта легистская теория, мы называем ее «теорией клещей», когда бюрократия бралась под контроль сверху и снизу, получила иное воплощение, а именно — в анонимных телефонных звонках, как инструмент борьбы со взяточничеством.

Роль традиционной философии во время этого последнего этапа «культурной революции» — особая тема[932]. За неимением места отметим лишь два момента. Во-первых, извращалось не только учение Конфуция, но и легизм, хотя «банда четырех» (сы жень бан) провозгласила себя его последователями. И во-вторых, несмотря на фальсификацию канонических текстов, сам факт их массового тиражирования возродил их значимость в глазах населения.

Приступая к реализации своей программы модернизации страны, Дэн Сяопин провозгласил в 1979 г., что «целью социализма с китайской спецификой является достижение к 2000 году уровня общества «сяо кан» («сяокан шуй пин»).

Сам Дэн Сяопин тут же откомментировал, что под «сяо кан» он понимает достижение «среднезажиточного уровня» и связал это с построением «могущественного государства»[933]. Это был талантливый ход, но мудрый политик действовал осторожно, не раскрывая всех карт перед Западом. У нас, тогда еще в Советском Союзе, многие, в том числе и ведущие синологи, восприняли именно такое объяснение и не увидели ничего неожиданного.

Несмотря на то, что Патриарх ограничился лишь экономическим аспектом, для лидеров и интеллектуалов конфуцианского культурного региона и образованных хуа цяо это значило очень многое. С континента (далу) поступил сигнал — я возвращаю страну в ваш, а ныне наш общий конфуцианский культурный регион. Неважно, что я там строю — это будет «сяо кан». Он не взял «Да тун» («Общество великого единения») — вторую социальную утопию Конфуция, ибо к «Да тун» обращались и Кан Ю вэй и Сунь Ятсен (о чем подробно написал проф. Р. Фельбер), к «Да тун» обращался и Мао Цзэдун. Дэн взял первую социальную утопию Учителя — «общество малого благоденствия» («сяо кан»). То есть Дэн Сяопин взвалил на себя и КПК огромное бремя ответственности и одновременно бросил открытый вызов своему давнему оппоненту Чан Кайши, который уже построил свой «сяо кан» на Тайване. Но, надо честно сказать, перед Патриархом стоит более сложная задача.

Мудрость Дэн Сяопина в том, что он еще при жизни, не усыпляя старую идеологическую кошку, подарил своим преемникам конфуцианского котенка. А вот сколь успешно сумеют они его вырастить и воспитать будет зависеть от интеллектуальных потенций наследников.