Книга правителя области Шан

Подавляющее большинство китайских крестьян, как показала история, не знало всех правил перечисленных в «Ли цзи», но все без исключения поведенческие нормы, которыми они руководствовались в повседневной жизни, были зафиксированы именно в этом памятнике. Скрепленные четко разработанным ритуалом этические нормы, формировали и регенерировали нравственные критерии общества — в этом смысле конфуцианские «ли» играли роль официальной религии. Мы не склонны называть официальное конфуцианство религией, ибо в Китае не было института конфуцианской церкви и церковных священнослужителей. Здесь вершилась своя специфика, когда священнослужителями являлись не только император с бюрократией, но и все общество и прежде всего главы семей и патронимии, следящих за выполнением «ли» и воспитывавших детей в строгом, неукоснительном следовании общепринятым нормам поведения.

Сила и огромный авторитет «ли» заключались в том, что со временем они были приняты огромным большинством населения, стали нормой жизни. Китаец, исповедуя даже даосизм, буддизм или христианство оставался в душе конфуцианцем, ибо в своем поведении руководствовался «ли», развившимися в систему морально-этических и ритуальных норм, пропитывавших все общество и давших ему силу оставаться самим собой в течение долгих веков, несмотря на нашествия иноземных захватчиков.

Когда мы пытаемся понять значение и масштабы функционирования традиционной философии, прежде всего конфуцианства в жизни современного китайского общества необходимо уяснить вначале его роль в формировании нравственно-культурных и моральных ценностей нации. Более того, крайне важно установить какое воздействие на их судьбу оказала современная политическая система.

Рассмотрим теперь какую часть в шкале моральных ориентиров рядового жителя КНР занимают нравственные ценности конфуцианства, ибо это поможет понять реальное место учения в политической культуре сегодняшнего Китая.

Согласно результатам исследований китайских социологов и социальных психологов большинство китайцев по-прежнему разделяет традиционные ценности, в соответствии с ними строит свое поведение. Так, в середине 80-х годов шанхайскими психологами был проведен опрос среди студентов и учащихся школ. Требовалось вычленить из предложенной совокупности ценностей наиболее важные. Итоги показали, что наиболее популярными оказались ценности, близкие к традиционным: «почитание старших» (цзунь лао), «честность» (чжэньчэн), «коллективизм» (цзи ти). Студенты Университета китайской медицины (Пекин), которым приблизительно в это же время был предложен другой перечень ценностей выбрали в качестве ведущих «учебу», «дружбу» и «нравственное совершенствование», имеющие корреляты среди традиционных ценностей. К числу наименее преферируемых категорий ими были отнесены «любовь», «материальное изобилие», «эмоциональный контакт между студентами и преподавателями».

Когда же в анкеты непосредственно включались традиционные ценности, они устойчиво выходили на первые места. Так, в ходе глобального общекитайского исследования, предпринятого Институтом социологии Народного университета в Пекине наиболее высокую оценку получили «честь и достоинство» (одобрили 95,5 % опрошенных), «преданность и сыновняя почтительность» (94,8 %), «гуманность и любовь» (86.6%), «трудолюбие и бережливость» (93,4%). Эти данные близки к результатам опросов социологов Шанхая, по итогам которых свыше 80 % участников позитивно оценили такие качества как «отцовская доброта и сыновняя почтительность», «трудолюбие и бережливость», «преодолевать частное и служить общему».

Представив школьникам Гуанчжоу и Сиани традиционное утверждение «уделять большое внимание к общему и избегать своекорыстного (частного)» (догун усы) в разных вариантах «сначала общее, потом частное» (сяньгун хоусы), «сначала частное, потом общее» (сяньсы хоугун) и т. д. исследователи получили следующие результаты. За примат общего высказалось 40-50 % опрошенных в Гуанчжоу, 50-70 % — в Сиани; за учет и общего и частного — 40-50 % в Гуанчжоу, 30-45 % — в Сиани. Количество тех, кто выступал за примат частного в среднем составляло 1,6-1,7 %.

Наглядным свидетельством степени результативности более чем двухтысячелетнего воздействия ценностных критериев личности Конфуция на процесс формирования национального ядра менталитета могут служить итоги широкомасштабного обследования системы ценностей жителей КНР, проведенного Институтом социологии Народного университета (Пекин) в 1987-1988 гг. Оно проводилось в 13 провинциях и городах Китая, было опрошено более 1.800 человек. Среди них оказались представители почти всех социальных слоев, образовательных и социальных групп.