Книга правителя области Шан

Между многочисленными цзунами каждого царства существовали социально-правовые различия. Все цзуны, отпочковавшиеся от патронимии правителя царства, считались аристократическими, возвышаясь тем самым над остальной массой. Такие цзуны возглавлялись, видимо, представителями аристократии, занимавшими одновременно и высшие административные посты в государственном аппарате. Руководство всеми другими цзунами строилось на иной, демократической основе. Во главе рядовых цзунов или ли стоял совет старейшин — фу лао («отцы старейшие») из наиболее уважаемых и, видимо, зажиточных «отцов — старших братьев»[88]. В настоящее время довольно трудно установить, когда именно должность «отца старейшего» превратилась в наследственную.

Члены каждого цзуна были связаны не только родственными узами, но и идеологической (совместные культовые отправления), социальной (наличие органов самоуправления) и хозяйственной (обычай взаимопомощи) общностью. Вся жизнь внутри этого огромного социального коллектива определялась нормами обычного права. В случае убийства чужаком кого-либо из патронимии все члены цзуна обязаны были отомстить за сородича. Все связи с внешним миром осуществлялись через представителей патронимии: «отцов старейших» или «трех старейших» (сань лао)[89]. Они вели переговоры с царской администрацией или представителями аристократии, они же вершили в патронимии суд, разбирая тяжбы общинников. Контактами с потусторонним миром ведали общинные шаманы, жрецы или жрицы (у, учжу). Они обращались к небу или местным духам с просьбами от лица всей общины. Право назначения на жреческие должности находилось в руках «отцов старейших».

В V-III вв. Китай переживал значительный экономический подъем. То была эпоха широкого распространения железных орудий. В источниках встречаются многочисленные упоминания о разработке железорудных месторождений, выплавке железа, изготовлении железных сельскохозяйственных орудий в царствах Цинь, Вэй, Чжао, Хань, Чу и др. Наибольшее число рудников находилось во владениях Чу и Хань. Сообщения письменных источников подтверждаются многочисленными археологическими находками этой эпохи.

В те времена происходило бурное развитие торговли как внутри царств, так и между отдельными государствами. Известны целые районы и города, специализировавшиеся на выпуске какой-либо одной продукции. Янчжоу и Цинчжоу славились своими шелковыми изделиями[90]; в царстве Чу, в местечке Цань, выделывали особенно острые наконечники для копий; в Хань, в Луньцзюаньшуе, изготовлялись легкие и прочные мечи[91]; г. Аньи (царство Вэй) являлся одним из основных поставщиков соли, и т. п.[92].

Развитие торговли и ремесла способствовало быстрому росту городов: возникает множество новых городов и ремесленных центров, разрастаются старые. Повсюду наблюдается резкое увеличение городского населения за счет массового притока жителей сельской местности. В Ши цзи Сыма Цяня приводится красочное описание столицы царства Ци: «На улицах Линьцзы сталкиваются повозки, нагруженные зерном, люди задевают плечами друг друга»[93]. Ту же картину можно было наблюдать и в столице Чу — Яньине, где люди якобы не могли спокойно пройти по улицам: «...новое платье, надетое утром, к вечеру непременно рвалось»[94]. Естественно, что картина городской сутолоки чересчур сгущена, но приведенные здесь описания отражают главное — перенаселенность городов.

В связи с развитием товарно-денежных отношений происходят изменения и в формах земельной собственности. Если до VIII-VII вв. в большинстве царств пахотные земли находились в собственности общины, которая через совет старейшин наделяла общинников равноценными наделами, то уже в VI-V вв. положение меняется. Наблюдаются массовые случаи нарушения принципа справедливого распределения наделов в общине. Главы общин, имевшие двойные пахотные наделы, и наиболее зажиточная часть общинников стремились к отчуждению лучших участков, их уже не устраивал обычай регулярного передела полей. «В тот период..., — писал известный китайский философ Чжу Си (1130-1200) о царстве Цинь V-IV вв., — [особенно] во время возвращения и получения полей (т. е. в период переделов. — Л. П.), непременно вспыхивали такие скверные дела, как волнения [среди общинников], и [обнаруживались] обман (т. е. нарушение принципа справедливого распределения полей. — Л. П.) и утайка [наделов]»[95]. Пахотные поля переходят в наследственное владение отдельных семей.