Книга правителя области Шан

О переводе Я. Дайвендака. Первый и единственный перевод Шан цзюнь шу принадлежит известному голландскому синологу Я. Дайвендаку. Выполненный им перевод трактата на английский язык был впервые опубликован в Лондоне в 1928 г. в серии памятников восточной литературы, изданной А. Пробстейном («The Book of Lord Shang». A classic of the Chinese School of Law». Translated from the Chinese with introduction and notes by Dr. J. J. L. Duyvendak, London, 1928, — «Probsthain's Oriental Series», vol. XVII). В 1963 г., по решению Комитета литературы Дальнего Востока при ЮНЕСКО, перевод Я. Дайвендака был переиздан, и книга Шан цзюнь шу была включена в серию выдающихся произведений китайской литературы, издаваемых по рекомендации ЮНЕСКО.

Труд Я. Дайвендака является одним из лучших образцов переводов памятников классической китайской литературы, изданных учеными западной школы. Переводчик проделал большую и плодотворную работу по исследованию аутентичности текста памятника. Хорошо владея древнекитайским языком, он сумел донести до европейского читателя основной смысл этого сложного трактата.

За прошедшие после опубликования перевода сорок лет появились новые исправленные издания Шан цзюнь шу, во многом отличные от текста Янь Вань-ли, над которым работал Я. Дайвендак. Самой полной публикацией является критический текст, подготовленный Чжу Ши-чэ, которому удалось реконструировать неясные места, пропущенные в переводе Я. Дайвендака.

Но перевод Я. Дайвендака страдает некоторой односторонностью. Я. Дайвендак подходил к тексту как историк-филолог широкого профиля, не уделяя должного внимания анализу социальных явлений, происходивших в недрах тогдашнего общества и нашедших свое отражение на страницах трактата. Перевод такого памятника, как Шан цзюнь шу, насыщенного полемикой с чуждой философской школой и посвященного разрешению целого комплекса социальных проблем, связанных с теорией управления государством и народом, нуждается в предварительном исследовании социальной структуры общества, его идеологии, в противном случае многие ценные мысли трактата останутся нераскрытыми или предстанут перед читателем в «скаженном виде. Я. Дайвендак, к сожалению, не смог избежать некоторых ошибок и искажений текста. Приведем несколько наиболее типичных примеров.

В гл. 15 трактата Шан Ян рассказывает правителю о тяжелом положении земледельцев царств Хань, Чжао и Вэй, о том, что у них мало земли, зерна и т. п. Затем в тексте следует фраза: минь шан у тун мин ся у тянь чжай. Я. Дайвендак переводит ее следующим образом: «The people, on the one hand, do not have their names registered (i. e. for soldiering) and on the other hand, have no fields or houses...»[79] — «Люди, с одной стороны, не желали регистрировать свои имена (для призыва на военную службу), с другой — не имели полей и жилищ». Грамматически перевод безукоризнен; действительно, сочетание «(шан)... (ся)...» имеет значение: «с одной стороны... с другой стороны...». Но это же сочетание одновременно может выступать и в значении «верхи и низы». Долг исследователя выбрать наиболее правильный вариант, и здесь на помощь приходит социальный анализ текста.

В V-III вв. во всех царствах тогдашнего Китая составлялись подворные списки, вводился новый поземельный налог. Эта новая система налогообложения была невыгодна тем, кто имел большие земельные владения, т, е. прежде всего богатым общинникам. Их больше устраивала, видимо, система подворных налогов, когда величина налога не зависела от размера пахотного надела, поэтому они всячески избегали переписи. В те времена от налогового гнета страдали больше всего бедные общинники, они разорялись и шли в наемные работники или арендаторы. Вопрос о всеобщей переписи поднимается вновь в гл. 4: «Если провести подсчет населения — записывать [имена] родившихся в списки и выскабливать [имена] умерших из этих списков, то народ не станет бежать [из деревень] от [уплаты налогов] зерном, а поля их не будут зарастать сорной травой. И тогда государство станет богатым, а государство, которое богато, — могущественно». Об этом же говорится и в гл. 19, где снова подчеркивается обязательность переписи, чтобы никто, независимо от положения, не смел утаивать «свои имена».

Принимая во внимание все сказанное выше, следует считать более правильным трактовать сочетание шан... ся... как «верхи и низы». В данном случае наиболее адекватным может быть следующий перевод: «В народе верхи не сообщают [двору] своих имен, а низы не имеют пахотных полей и жилищ».

Глава 8 памятника посвящена тому, как сосредоточить помыслы народа на земледелии и войне, ибо лишь после того можно создать могущественное государство. Земледелие и война — основа всего, они составляют Единое (и), об этом Едином и идет речь в главе[80]. Поэтому название главы «И янь» переведено как «Рассуждение о Едином»; Я. Дайвендак же перевел его как «The unification of words»[81] — «Унификация слов», что искажает мысль автора трактата.