Книга правителя области Шан

Текст гл. 19 «Внутри границ» содержит много пропусков и внутренних перестановок. Я. Дайвендак относит эту главу к наиболее ранней части трактата, так как она написана предельно лаконично[71]. Жун Чжао-цзу, обнаружив в гл. 43 Хань Фэй-цзы сходные места с гл. 19 Шан цзюнь шу, высказал предположение, что Хань Фэй-цзы использовал эту главу, работая над своим трактатом[72]. Это может являться еще одним свидетельством, подтверждающим мнение Я. Дайвендака.

Высказывания таких известных исследователей, как Я. Дайвендак и Жун Чжао-цзу, заставляют более внимательно исследовать главу «Внутри границ» в поисках авторства Шан Яна.

Текст главы напоминает указ, или скорее инструкцию, в которой приводится подробный перечень различных поощрений и наказаний. Речь идет только о воинах, начиная от рядового и вплоть до командующего армией. Заслуживает внимания последняя часть главы, содержащая конкретные указания о наиболее результативных методах овладения городом.

Известно, что Шан Ян уделял очень большое внимание созданной им системе наград и наказаний как одному из наиболее эффективных средств воздействия на жителей царства Цинь и особенно на воинов. Он сам неоднократно и не без успеха водил циньские войска в походы и участвовал в штурме крупных хорошо защищенных городов[73]. Своими успехами он, видимо, обязан той самой системе наград и наказаний воинов, которая так подробно представлена в главе «Внутри границ». Поэтому можно согласиться с мнением Чэнь Ци-тяня, утверждающего, что гл. 19 трактата является уцелевшей частью указа, составленного скорее всего самим Шан Яном[74].

Особняком стоит третья группа, к которой относится одна гл. 1. Текст ее был составлен уже после смерти Шан Яна, примерно в первой половине III в. до н. э. Однако это не исключает возможности поисков более раннего слоя. Анализируя текст гл. 1, Жун Чжао-цзу отметил, что в ее основе лежат речи Шан Яна, приведенные в порядок его последователями и вставленные затем в корпус главы[75]. Это интересное замечание было сделано мимоходом и не получило дальнейшего развития. Между тем поиски в этом направлении могут дать интересные результаты.

Одна из характерных особенностей древнекитайской системы управления — фиксация всех важнейших событий. В VIII-VII вв. в различных царствах имелись специальные чиновники (ши, юй ши), обязанность которых заключалась в записи событий. В царстве Цинь должность придворного историографа ши была впервые учреждена в 763 г. до н. э.[76], и начиная с этого года циньские историографы вели запись важнейших событий, не забывая, как правило, о точной датировке происшедшего. В качестве примера можно сослаться на встречу циньского царя Хуй Вэнь-вана с чжаоским правителем У Линь-ваном в 318 г. до н. э. в городе Мяньчи. Сыма Цянь сообщает, что во время этой встречи циньский и чжаоский юй ши описали важнейшие моменты, каждая из записей начиналась словами: «В такой-то год, в таком-то месяце, в такой-то день...»[77].

Многочисленные историографы записывали не только события, но и речи правителей и крупных государственных деятелей. К. В. Васильев, анализировавший тексты V-I вв., пришел к интересным выводам:

«1) в позднечжоуское время произнесенные при официальных обстоятельствах речи приравнивались к важным государственным документам;

2) для историографов того времени речи, как и сами события, в равной мере были фактами, достойными упоминания»[78].

В многочисленных памятниках древнекитайской литературы часто воспроизводятся устные речи философов, правителей и крупных государственных деятелей. Восстанавливая речь какого-либо сановника, составители трактатов могли пользоваться записями историографов, хранившимися в дворцовых архивах. Не исключена возможность, что автор или авторы гл. 1, работавшие в первой половине III в. до н. э., также обращались к тексту знаменитой дискуссии об изменении методов правления, которая происходила при дворе циньского Сяо гуна в начале шестидесятых годов IV в. до н. э. Можно предположить, что речи Шан Яна и его оппонентов, приведенные в гл. 1 трактата, восходят к той неизвестной нам записи дискуссии, которая была составлена ее современниками, историографами царства Цинь,

Исходя из вышеизложенного, можно сделать несколько выводов:

1. Все параллельные или совпадающие тексты более древнего происхождения и восходят непосредственно к Шан Яну.

2. Высказывания, введенные в повествование при помощи глаголов юе, гу юе, цы вэй, со вэй и т. п., могут принадлежать самому Шан Яну.

3. Речи Шан Яна и его оппонентов могли быть записаны при жизни Шан Яна.

4. Шан Ян принимал участие в составлении указов, изложенных в гл. 2 и 19.