Книга путешествия. Выпуск 2. Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья

По словам историка Мирхонда[195], и по словам Шереф-хана[196], и [по сведениям] «Татарханийе»[197], в очень древние времена столицей падишахов Дагестана был именно указанный город. На земле имеется четыре города Ирака. Одни из них — в Ираке Арабском, это древняя крепость Халеб аш-Шехба. Другой — в Ираке Экасиров, это райская обитель Багдад. Третий — в Ираке также Персидском, это город Нух-и Авенд, то есть город Нехавенд, основателем которого после потопа был его святейшество пророк Нух. Этот город начиная со времен Нуха принято называть Нухавенд. Четвертый Ирак — это Ирак-и Дадиан. Основателями его после потопа были четыре шаха Ману, правление которых продолжалось сто двадцать лет. Построив этот Ирак-и Дадиан во время пророка Мусы[198] и собрав подвластных им падишахских воинов, они вырыли вокруг города такие глубокие рвы и окопы, словно это была сама преисподняя.

После этого Ирак-и Дадиан строил венценосный Хормузд, сын Ануширвана, из династии Экасиров. И он был столицей Экасиров. Затем он стал столицей Хулагу-хана, выходца из татарского народа. Короче говоря, этот город при многих правителях сохранял свое величие. В конце концов он сделался столицей дагестанских падишахов. Город был таким благоустроенным, что и в настоящее время следы его строений видны на расстоянии в два перехода.

Известно, что во время похода, совершенного Тимур-ханом из Мавераннахра в Крымскую землю [и направленного] против Тохтамыш-хана, население Ирак-и Дадиан составляли люди грузинского происхождения. Это были люди сильные и храбрые, они не покорились Тимур-хану. Поэтому Тимур-хан осадил Ирак-и Дадиан. Обратив за семь дней и ночей этот город с его семью крепостями в руины, он убил бахистанского султана, который был там падишахом. /778/ В настоящее время город находится под властью таустанского султана. Однако город не насыщен строениями столь густо, как море — каплями и солнце — мельчайшими частицами.

В древние времена, в эпоху Экасиров, в городе было двести тысяч владельцев домов неописуемой красоты. Там сохранились следы двухсот тысяч лавок и ста тысяч творений рук человеческих. Это были мечети и медресе, даруль-хадисы и школы, дома, где собирались чтецы Корана, дервишские монастыри, дворцы вельмож и караван-саран, дома ходжей, дома отшельников и другие образцовые и благоустроенные здания, бани для омовения, христианские монастыри и лавки, где торговали сдой и тканями. За один день невозможно было обойти указанные строения. На дверях нескольких сот тысяч полуразрушенных строений сохранились различные искусно сделанные тарихи[199] в виде линий из настоящего яхонта.

Но Ирак-и Дадиан лежит в развалинах, как и города Ахлат на берегу озера Ван, Солхат[200], Ктесифон, Куфа, Мосул, Бестин и город Асуан в Египте; в этом городе только совы до филины вьют гнезда, людей же совсем нет. И только в одной его части проживают жители Таустана, и всего их около одной общины.

Я, ничтожный, с моими двенадцатью слугами, в полном вооружении, решил осмотреть эту часть развалин некогда благоустроенного мира. Мы перешли через высокую гору, называемую Тауса, которая находится на расстоянии двух часов пути к югу от разрушенного города, и осмотрели этот город, лежащий в руинах. И эта область представляет собой целый мир. Тут я со своими слугами насчитал восемьсот минаретов. Они сохранились на площадях в виде башен. И теперь еще разнообразные остроконечные купола с зеленой, желтой, красной и голубой глазурью украшают развалины города. И несколько сотен тысяч куполов стоят посреди развалин, устремив свои головы к небесам. Пышность этих куполов и сводов поражает.

Короче говоря, поскольку эту страну разрушений пришлось бы описывать и объяснять [все] в течение сорока дней, то пусть лучше не будет написано и ничтожно малого. И нет необходимости восхвалять эту страну.

Дела мира таковы, [как гласит о том] бейт:

Сто тысяч дел и гибнет и родится,
Но не дано творцу их нам явиться!

И нет пользы в подробном описании этих развалин, как и в рассказе о части из них.

Ибо /779/ утомительно уделять излишнее внимание вещам, не имеющим существенного значения. Однако уж если что-нибудь и заслуживает внимания в этом городе, так это кладбища. Они удивительны и возбуждают любопытство. Тамошнее кладбище занимает место в целых два фарсаха[201]. На некоторых могилах красивыми буквами сделаны такие надписи, как:

«О вопрошающий! Хозяин этой могилы я — Буга-бай. Я молодец, доживший до двухсот лет, но не достигший своих желаний. Когда я ел хлеб, он приклеился к моим внутренностям, и я умер. Такова причина моей смерти».

На другом могильном камне написано так:

«О человек, вопрошающий о хозяине этой могилы! Я была женщина Хараме-бике, не достигшая своих желаний в возрасте двухсот сорока пяти лет. Девушкой в возрасте ста пяти лет я вышла замуж. Во время родов я выпила воды и умерла. Такова причина моей смерти».

Другая могильная надпись гласит: