Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

Я пьян, и что вокруг меня — понять мне не дано.
Кто сам я? Кто мне льет в фиал? Какое в нем вино?

И опять [хан] стал настаивать на своем. Зная, что застолье — дело святое, я сказал: «Мой хан! Вы пьете чистое вино ради того, чтобы получить наслаждение. Но в действительности [человеку] необходимо божественное наслаждение. Вели, чтобы принесли бубен, и я покажу вам это божественное наслаждение». Хан тотчас сказал: «О друг! Да будет слава Али! Принесите моему брату бубен». Тут же принесли большой бубен индийской работы со стеклянными бусами. Взяв его в руки, я на румский мотив пропел:

Любовь к тебе — вернейший знак
Той жизни, что мужам дана:
Смерть в горней выси — благо благ
Для них в любые времена!

/260/ Пропев эти строки, я завершил их чтением стихов. Пальцы присутствующих [от удивления] остались во рту. Тотчас же хан снял с себя персидский халат и сам надел на меня, сказав: «Тысяча похвал, сто раз молодец, посланец кесаря земли!», и подарил мне бурку, 10 туманов и быстроходного коня, а потом добавил: «А в отношении нас будьте спокойны, больше я не предложу бокала». Так мы провели в приятности и удовольствии целый месяц. Хотя в Тебризе немало людей, которые любят выпить и повеселиться, посидеть за веселым столом, на улицах его мы не увидели ни одного пьяного. Население в большинстве своем благонравное, и о нем сложены такие стихи:

Все семь племен Тебриза красотой
С зеркальной лишь сравнятся чистотой,
И если скажешь, что они дурны,
То значит: ты узрел в них облик свой!

Хвала достоинствам любимого Тебриза

Одна из прекрасных его особенностей заключается в том, что из-за обилия проточной воды его главные проезжие улицы и днем и ночью подметаются и [здесь] не допускают их загрязнения. Рынки и улицы тут настолько чисты и прохладны, что даже в июле жара не доставляет беспокойства людям на рынках.

Его второе достоинство то, что знатных девушек из мусульманских семей не обрекают на рабскую долю, а выдают [замуж за] равных с ними. По этому поводу мне, ничтожному, задали один вопрос: «Вы, женившись на иноверке и сделав ее своей женой, говорите, что в этом нет вреда. Если мы так же, как вы, отдадим своих дочерей за иноверцев [или] за ренегатов [ислама], то как же назовем их детей?» Сей ничтожный ответил: «Нехорошо выдавать их замуж за таких. Вы поступаете правильно. Однако дети постоянно появляются на свет в соответствии с сущностью ислама, но позднее сбиваются с правильного пути из-за [неправильного] их воспитания родителями. Как говорится в священном хадисе: "Все люди приходят в этот мир /261/ мусульманами. Затем отцы и матери превращают их в евреев, христиан и огнепоклонников"». Все со мной согласились.

Третья прекрасная черта [города] заключается в том, что на базарах торговля ведется на основании закона шаха Сефи[260] [монетами: медными] бисти, [серебряными] и [золотыми] алтунами. В этой стране иностранные монеты хождения не имеют. Монеты у них чеканятся в семи местах: первое из них — их древняя столица Ардебиль; это монетный двор в Ардебиле. Есть еще монетные дворы в Хамадане, Багдаде, Исфахане, Тифлисе, Нихавенде, Тебризе. С одной стороны на их монетах написано: «Нет божества, кроме Аллаха, и Али представитель его», а на обратной стороне пишется имя шаха. Например, на монете, чеканенной шахом Аббасом[261] в Тебризе, написано: «Шах Аббас — гулям [и] собака Али»[262]. На монетах казбеги написано: «Чеканено в Тифлисе» или: «Чеканено в Тебризе». Одна их сторона с орнаментом, [на другой] указаны год [и место] чеканки. На монетах, находящихся в обороте, на мерах длины, на весах, гирях, на выработанных тканях написаны слова: «Нет бога, кроме Аллаха». Горе тому, кто во время торговой сделки высказался против [формулы]: «Нет бога, кроме Аллаха». Такому человеку выкалывают глаза, надевают на голову раскаленный таган и делают человека калекой.

В лавках на рынке и на базарных площадях на латунных цепях висят весы. Их никто не трогает, они всегда стоят ровно. Товары покупателям на этих весах взвешивают точно. При продаже пшеницы, риса и другого зерна счет на киле не принят. Все продается с весов. Ткани и [другие подобные] товары при продаже [измеряются] мекканским локтем. Верховые и вьючные животные и пленные согласно закону продаются по установленной ответственным лицом цене. Таков шахский закон.