Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

Вокруг Тебриза насчитывается 7 благоустроенных и обжитых нахие. Протрубили в рог, ударили в барабан, и в сопровождении тысячи воинов мы вышли на охоту с соколом, балабаном, гончей и борзой. В первую очередь мы направились в нахие Мехранруд. Эта нахие находится на востоке в 5 фарсахах от ворот Тебриза. Здесь имеются благоустроенные селения Рут, Исфанах, Сеидабад. В них есть несколько соборных мечетей, ханов, бань, небольших рынков, [много] садов и виноградников. Вторая нахие — Саравруд. Она находится к западу от Тебриза, недалеко от его виноградников. В этой нахие около 80 прекрасных и благоустроенных селений. Наиболее известные из них — Душт, Човландарваг, Алфабандлис, Лакдерх и Геджаабад. В них есть соборные и квартальные мечети и бани. Вдоль реки Саравруд тянутся пахотные земли, плодородные поля. Третья нахие — Дидехардар, расположенная к юго-западу, на расстоянии четырех фарсахов от Тебриза, имеет около 24 сел. Четвертая нахие — Арданак — находится на расстоянии одного фарсаха к западу от Тебриза, состоит из 30 селений, каждое из них имеет мечеть, баню и хан. Пятая нахие — Рудкат — у подножия горы Сархаб к северу от Тебриза. Она находится на расстоянии одного фарсаха от города, имеет 100 благоустроенных и прекрасных селений. Шестая нахие — Джанмеруд. [Здесь] 24 селения. Седьмая нахие — Бадестан — недалеко от Тебриза, имеет около 70 селений, в которых находятся благоустроенные мечети, ханы, бани. Если рассказать о совместной с ханами охоте в этих нахие и других приключениях, происходивших в Тебризе, то это составит объемистую книгу. Потому что Тебриз — самый знаменитый город на Иранской земле. Да сохранит Аллах его всегда благоустроенным и красивым! Ибо в этом городе, получив большое удовольствие, мы провели время в радости.

/258/ О диковинной дискуссии

Однажды во время задушевной беседы с ханом он предложил мне, ничтожному, чистое вино[259]. Я, ничтожный, сказал: «Ей-богу, клянусь чистейшему духу хазрата Али, что по сей день я не совершил ни одного запретного поступка и не слыхал, чтобы кто-то из наших почтенных предков совершал это предосудительное дело. Мы просим извинить и простить нас в этом прекрасном обществе». Хан сказал: «О дорогой брат, [ведь и] я же вместе с тобой! Посмотри, свет моих очей, гордость моей души, прекрасный мой Мирза-шах, поднявшись на ноги, предлагает тебе бокал чистого вина. Из уважения к нему возьми у него из рук пиалу, а то и я не буду пить это рубиновое вино. Сын мой, кого ты боишься? Если боишься кесаря земли — твоего шаха, так ваш шах — в пяти месяцах пути [отсюда]. Если боишься вашего хана, то от Тебриза до Эрзурума — сорок дневных переходов. Кого еще боишься? Ведь я же являюсь ханом ханов шаха Ирана и Турана и собакой Али. Мой прекрасный шах приказал: "Если кто из моих султанов, ханов ханов и тех, кто ест мой хлеб, будет пить вино, я сотру их в порошок". А вот я, зная о запрете шаха, тайно устраиваю пирушки и пью приятное вино. Ну, кого ты еще боишься? Пей же!» Я, ничтожный, ответил: «О мой прекрасный хан! Если тебе запретил [пить вино] прекрасный шах Иранской земли, то мне запретил пить вино, даже одну каплю, невидимый шах, являющийся шахом шахов, своим окончательным постановлением, [которое гласит]: "Выпивка, игра на деньги, буддизм отвратительны, они — из дел дьявола. Избегайте их!" Я боюсь гнева того всемогущего господа, который создал мир из ничего. Я не могу не чтить его приказ, не пью и не могу пить вино». И тогда его высочество хан сказал: «Ей-богу, ты хороший и ревностный верующий». На это я, ничтожный, сказал: «Клянусь Аллахом, хан мой, я не фанатик. Однако я являюсь человеком твердым в вере Нумана ибн Сабита — да будет доволен им Аллах! — путешественником по свету, другом сынов человеческих, питающим любовь к гостеприимным домам, верным слугой». Все собрание и недимы [хана] /259/ были поражены этими словами.

Хан стал настаивать и, поднявшись на ноги, со всеми своими красавцами подошел ко мне и сказал: «Свет очей моих, господин мой Эвлия! Возьми кого хочешь из моих гулямов — Яздан Ширина, Мирза-шаха, Парвиза, Фируза, Алиярыма, Завализа, Шахлунди, Сейфкулу, Хал-хана — [любого] я отдам тебе. Если ты любишь окровавленного Муртазу Али и двенадцать имамов, подойди, мой правоверный, возьми бокал из рук моих мальчиков и выпей вино. И кто бы ни пришел, пусть выпьет вина и отдохнет душой, будем же наслаждаться в сем бренном мире». Сказаз эти слова, он подтолкнул ко мне своих гулямов. Я же, ничтожный, вновь прося помощи у единого Аллаха, сказал так: «О мой хан! Разве задушевный разговор заключается в том, чтобы пить вино, пьянеть и не говорить правду в вашем присутствии? Разве приятное застолье и веселье Иранской земли заключаются в этом?» Едва услышав эти слова, один ходжа быстро подошел и сел у стола на видном месте. Хотя он был сильно пьян, он прочитал, обращаясь ко мне, двустишие: