Книга радости — книга печали

Против песни подлость бессильна.

Против мечты бессильна.

А песня и мечта — они бесплотны, но бессмертны. Потому всемогущи.

И пусть я в жизни встречусь когда-нибудь на узкой дорожке с такой вот Фартушнайкой. Будь что будет. Одолеть она может, победить — нет.

О ПРОЗЕ МИХАИЛА ЧУЛАКИ

Михаил Чулаки — писатель нынешнего действующего поколения, того, которое недавно называли поколением сорокалетних и к которому причисляют Р. Киреева, В. Маканина, В. Крупина, А. Кима. Из ленинградцев — А. Житинского, М. Панина, В. Усова… Очень разные это прозаики. И все-таки оказались они в одном и том же культурном слое. Объединила их не литературная школа, а школа времени, подсказавшая идеи, темы, вопросы, героев, жизненные реалии.

Первая книга М. Чулаки «Долгие поиски» вышла в 1979 году. Вторая — «Вечный хлеб», включающая три повести, — в 1984-м. Это — третья. И хоть временной разрыв между книгами довольно велик, в журнальной периодике он печатался с завидной постоянностью. Им опубликован добрый десяток повестей и немало рассказов. И столь же ритмично, чуть ли не по поводу каждой повести, возникали споры, высказывались мнения, порою исключающие друг друга. Споры, может быть, не очень громкие, как негромким кажется голос самого автора и его героев, но заинтересованные и, я бы сказал, несколько смущенные.

На первый взгляд и спорить-то не о чем. Все у М. Чулаки очевидно, договорено и даже разъяснено.

Если есть деревенская проза, то он писатель, безусловно, городской. Его почва — не лес и поле, а улица, подъезд, асфальт. Школа и поликлиника, музей и библиотека, магазины, рынки, мастерские, кинозалы, заводы и конторы, вокзалы и стадионы, трамваи и метро — кровеносная система города, живой и действующий организм, не менее, а в чем-то и более сложный, чем цикл полевых и хозяйственных работ, в которых сельский житель осуществляет свои непосредственные отношения с природой.

Однако задачу свою Чулаки видит не в том, чтобы отделить городскую почву от сельской или рассмотреть ее как нечто сверхприродное. Он стремится включить и своих героев, и их среду — внешне как будто противопоставленную естественному течению бытия — в единый процесс жизнепроявления. И в быту современного большого города, и в системе его коммуникаций, и в технологических новшествах продолжается органическое развитие жизни. Сохраняет М. Чулаки и нравственную проблематику, вытекающую из традиционных взаимоотношений — человек и природа, человек и общество, человек и его дело. Все как будто стоит на своих местах. И все однако не может не тревожить, не заставлять думать, не вызывать на спор.

Отчего так?

Суть в излюбленных героях Чулаки. Они-то как раз и создают состояние напряженности, требующее разрешения. Оказывается, не так-то просто установить гармоническое равновесие в меняющемся мире. Его динамика не всегда совпадает с нравственными потребностями и запросами личности. Или иначе: личность должна проявить незаурядную волю и самостоятельность, чтобы в стандартных ситуациях находить нестандартное творческое решение.

Чулаки часто заостряет вопрос: а если это даже не вполне личность, если это человек, каких много, обыкновенный среди обыкновенных? Ему-то как жить на этой почве?

Один из ответов дан в повести «Прекрасная земля», написанной М. Чулаки ранее.

Окружает ее героя, Ивана Воиновича Зайончонкова, участкового врача, самый заурядный быт. Очереди больных. Домашние вызовы. Капризные соседи. Тонкие стенные перегородки.

Сверх того внутренняя неустроенность. Вечный недостаток времени. Да и собственный безотказный характер доставляет мучения. Если надо помочь, услужить, сделать хоть и маленькое, но доброе дело, Иван Воинович делает его, не считаясь со своими личными интересами и заботами. И терзается, что мягок, что иногда и не следовало бы делать, но все равно делает, не в силах подавить первый благородный порыв.

С некоторой даже душевной неловкостью погружаемся мы в поток мелочей, которые так тягостно переживает Иван Воинович.

Но в том-то и дело, что его глубоко задевают все эти мелочи.

Не может быть он холодным, циничным, равнодушным. Иван Воинович и сам раним, но и на чужую беду отзывчив. В этой отзывчивости и сказывается его сила.