Книга Розы

В грязном переулке неподалеку от Чайна-тауна, у подножия головокружительно крутой подвальной лестницы, на кирпичных стенах которой поблескивали струйки воды из прохудившейся водосточной трубы, притаилась черная обшарпанная дверь с грубо намалеванной надписью: «Джаз-таун». Посетители клуба мнили себя гражданами мира.

Должно быть, когда-то здесь находился склад, но теперь закопченные стены отмыли, а в центре соорудили небольшой деревянный помост для граммофона. Несмотря на регулярные рейды полиции, идея «Джаз-тауна» заключалась в том, чтобы создать у посетителей ощущение запретной вольности. Здесь играла американская музыка, что не запрещалось, но репертуар был на грани дозволенного Министерством культуры, запретившего свинг и тем более записи чернокожих исполнителей. Из женщин сюда допускались только гели, а среди мужчин значительную долю составляли работники самого Министерства культуры, которым нравилось считать себя людьми широких взглядов, в отличие от коллег, служивших в более пуританских учреждениях. Изредка попадались даже мужские пары, которых связывало явно нечто большее, чем дружба, за что в любом другом месте их прямиком отправили бы в лагерь.

Танцевальную площадку окружали столики, а вдоль стен тянулся ряд отделенных занавесками ниш, освещенных лампами под розовыми абажурами, дававших света ровно столько, чтобы двое собеседников могли видеть друг друга, а все остальное оставалось в тени.

Оливер Эллис усадил Розу и устроился напротив.

Под лампами клубился сигаретный дым. В зале толклись танцующие пары, в свете люстры мелькали обнаженные руки женщин, поблескивали фальшивые бриллианты и знаки различия на форме мужчин, но в коконе розоватого света создавалось впечатление отрезанности от всего остального мира, словно нет никого, кроме них двоих.

Оливер разлил по бокалам союзный джин, маслянистый и горький, как лекарство.

— Еще раз извини, что напугал. У меня нет такой привычки. Просто вспомнил, что в Оксфорде я предлагал тебе как-нибудь вместе выпить.

— Да, но ты не говорил, что будем пить союзный джин.

— Тогда ты не пошла бы. — Он приглашающе поднял бокал.

Роза слабо улыбнулась. События последних суток перевернули ее жизнь и выбили почву из-под ног, но сейчас, в компании кажущегося безобидным Оливера Эллиса, в этом теплом дымном подвале, она обрела некое убежище от хаоса бытия.

Она попыталась вспомнить, как относилась к нему раньше. Несмотря на их близкое соседство в конторе и его непрестанные шуточки и ехидные замечания о работе, она мало что слышала о нем. Пожалуй, он всегда оставался загадкой, однако не настолько волнующей, чтобы ломать голову в попытках разгадать.

— Откуда ты знаешь это место?

— Иногда захожу сюда по вечерам. Когда хочется напиться и обо всем забыть.

Неудивительно. Алкоголь служил Союзу топливом, для большинства стало необходимостью регулярно забываться.

Роза огляделась и пожалела, что не надела что-то более подходящее случаю, чем натянутые второпях блузка и узкая юбка: все остальные гели в заведении демонстрировали свои вечерние платья. Ее взгляд наткнулся на человечка с колодой карт в руках, кочевавшего от столика к столику.

Оливер тут же отреагировал:

— Стоит посмотреть. Местный фокусник.

Это был потрепанный мужчина за пятьдесят в вытертой бархатной куртке, галстуке-бабочке, со свисающей изо рта сигаретой и портфелем с линялой надписью «Кудесник Стэн. Карточный виртуоз».

Своими ловкими гибкими руками кудесник Стэн тасовал, переворачивал и снимал карты, а потом раскрывал их веером перед зрителями, а те вытягивали шеи, следя за каждым движением и силясь разгадать подвох.

— В детстве я обожал фокусы, — сказал Оливер. — В каком-то возрасте, лет в одиннадцать, наверное, даже решил, что хочу этим заниматься всю жизнь. Стану профессиональным фокусником.

За одним из столиков раздался восторженный возглас — это кудесник Стэн вытащил карту из рукава гели.

— Тройка бубен!

— Просто невероятно, — пробормотал кавалер девушки, потный баварец в двубортном смокинге, одновременно впечатленный и разъяренный тем, что позволил себя провести. — Новследующий раз тебе меня не поймать!

Почувствовав сдерживаемый гнев, Стэн поклонился и быстро направился дальше. Подойдя к их столику, он склонился к Розе.

— Никогда не мог устоять перед красавицей.

Роза улыбнулась. Вблизи от Стэна пахло потом, а на шее виднелись черные потеки краски для волос.

— Не найдется ли у милой дамы фотографии? Возможно, на удостоверении личности.

Роза достала бумажник и вынула из него документ, который по закону полагалось всегда иметь при себе: ее удостоверение женщины I (А) класса, где с двух фотографий, в фас и в профиль, смотрело ее лицо со слегка настороженной улыбкой.

— Ах, какая красота! — Кудесник Стэн прижал руку к груди и зашатался, как итальянец в плохой пьесе. — Я сражен!

Он взял ее руку и поцеловал, а потом просительно обратился к Оливеру:

— Сэр, со всем уважением, я не в силах выносить красоту этой леди. Я должен сделать так, чтобы она исчезла. Вы позволите?