Книга Руфь. Поэтическое прочтение

Что, дескать, за разврат.

Не добавляет талия

Женская сил в страду.

Служка, к жнецам приставленный,

Выступил на редут

И на вопрос двусмысленный -

Женщина эта чья? -

Быстро сказал, как выстрелил,

А не телком мыча:

«Не для мужского стимула

Женщина эта здесь,

Что с Ноеминью прибыла

Из моавитских мест.

Между снопами бедная

Трудится под жарой,

Тем, что найдёт, обедает

И не спешит домой».

Добрым был и доверчивым

Латифундист Вооз,

В поле заставши женщину

Не накрутил ей хвост,

Не оскорбил причастием,

Взглядом не опалил,

А поддержал несчастную,

Словом, благоволил

К женщине в её бедствиях.

С тайным огнём в груди

К ней подошёл с приветствием:

«С поля не уходи

Ты на другие вотчины,

Здесь обрети уют.

Пей то, что пьют рабочие.

Мало? Ещё нальют.

Тем, что предложат стражники,

Жар утоли в груди.

Только водой из скважины

Бронхи не застуди.

Поле моё не малое,

Хватит в нём колосков.

Слуги мои не балуют.

Что про иных жнецов -

Если какой, хоть исподволь,

Тронет твою бадью,

Буду лечить неистово,

Щупальцы отобью».

Руфь тем словам-признаниям

Рада была внимать,

Много плохого ранее

Ей довелось узнать.

Пала на лице (полностью

Не представляю как)

Руфь, изогнувшись в поясе,

И говорила так:

«В ваших глазах изволила

Милость я обрести.

Жизнь меня обездолила,

Чтобы потом спасти.

Жалкой вдовой отверженной

Вышла на ваш покос,

Я лишь простая беженка,

Вы же хозяин, босс.

Ваша ко мне привязанность

Плещет через края.

Чем буду вам обязана,

Ведь чужеземка я?»

Происхожденье тёмное

Путь оборвёт наверх,

Мерзость оно огромное,

Но не смертельный грех.

Женщину благолепие

Выделит из подруг,

Если её приметили

И оценили вдруг.

Лучшие её качества

Ярче любых чернил

Жизнь перепишут начисто,

Кто б её ни родил.

Люди, в графу рождения

Зря свой не суйте нос,

Бросьте предубеждения,

Как поступил Вооз.

«Всё про тебя мне сказано,

Руфь, дочь иных кровей.

К Богу твоя привязанность

Уз родовых сильней.

Маму и папу бросила

Ты у родимых вод

И за свекровью босая

В наш подалась народ.

Знала о нём ты мало что

Третьего ещё дня…»

(Жестоковыйный, взбалмошный –

В памяти у меня

С Книг предыдущих вертится,

То великан, то гном.

В избранность его верится

С очень большим трудом.

Впрочем, иного мнения

Был о своих Вооз.

Поле, рабы, имение –

Сладко ему жилось,

Как на Руси помещику,

Божья на ком печать.

Здесь появилась женщина,

Вроде бы как ничья).

Именем Бога помощи

Ей посулил Вооз.

На благородном поприще

Выдался сей курьёз.

«Ради свекрови кинула

Мать ты родную, дщерь,

Славы, досель невиданной,

Будет тебе теперь.

Небом тебе положено

Лучшей прослыть снохой.

Впредь под крылами Божьими

Ты обретёшь покой.

(Издалека красавицу

Сын приведёт в народ -

Это не возбраняется…

Ну, как наоборот?

Если еврейку мацает,

Мягко сказать, чужак,

Статус её для нации

Вырастит или как?

За предков не ответствует

Сын, а тем паче дочь.

Всех Израиль приветствует,

Нашим спешит помочь.

Стыд на отца гулящего

Можно свалить сполна,

Папу ведь настоящего

Знает лишь мать родна.

Жить не захочешь в Марьино -

Выправи за рубли

Национальность матери

И в Тель-Авив вали).

«Мой господин, век в радости

Мне пред тобою быть,

Я ведь не стою малости

Прочих твоих рабынь.

Сердце моё утешил ты» -

Молвила Руфь в ответ.

Бросили жатву спешно все,

И наступил обед.

К женщине той по-всякому

Благоволил Вооз:

«Сядь с нами, хлеб обмакивай

В уксус… На мой покос

Ты приходи, прекрасная,

Между снопов бродить.

Вам же — жнецам наказывал -

Женщине не вредить,

Ей от снопов откидывать.

Пусть подбирает, ест.

А за слова обидные

Выпорю под оркестр

Иль, как в кино, с фанфарами

Вам за неё греметь,

Если хоть слово бранное

Здесь я услышу впредь».

Двадцать пять раз упрашивать

Женщину не пришлось,

Где общий стол, у краешка

Елось ей и пилось

То, чем жнецы обедали -

Манна, перепела.

Ела от пуза бедная,

Даже с собой взяла.

В поле весь день упорная

Шлялась она с ведром,

Вымолотив, что собрано,

Выдано от щедрот.

Около ефы вышло ей

Там ячменя за так.

Это по меркам нынешним

Будет с большой рюкзак.

Руфь до свекрови мазанки

С этим пришла домой,

Вынула из-за пазухи

Что принесла с собой -

«Ешь — говорит свекровушке,

Чудо здесь наяву -

Добрые люди корочкой

Не обнесли вдову».

«Где эти люди добрые,

Кто они, как зовут,

Если зерна отборного

Выдали целый пуд?

Еле дошла, вся потная…

Щедрый такой еврей

Тот, на кого работала,

Чьих будет он кровей?

В дни выходные, будние,

В хлопотах и вне дел

Благословенен будет он

Тем, что тебя призрел».

Руфь, внешне беззаботная,

Молвит: «Вопрос не прост.

Тот, у кого работала,

Имя его Вооз.

Рядом с его служанками

В дни его жатвы быть

Он наказал мне, палками

Всех обещался бить,

Кто хоть словечко бранное

Бросит в мой адрес, знать,

Где-то узнал заранее,

Что мне свекровь как мать»..

«Благословен от Господа

Тот человек, аминь,

Не заболеет оспою -

Молвила Ноеминь –

Не убоится порчи он,

Преодолеет сглаз,

Если в страду рабочую

Думает он о нас.

Господа глаз намётанный.

Богу Вооз тем мил,

Что ни живых, ни мёртвых он

Милости не лишил.

Тот человек наш родственник,

Сват или кум… А хмырь,

Кто пред роднёю рот кривит -

Чирей в паху, волдырь.

Не из таких наш свойственник.

Ты рядом с ним побудь,

Но в положенье двойственном

Не оголяя грудь.

И на его лежанку, дочь,

Глаз не клади пока,

В поле с его служанками

Кланяйся колоскам.

Здесь хоть без оскорбления,

Как на полях других…

Бедное поколение,