Книга шахской славы. Часть 1

Вследствие могущества, многочисленности врагов и незначительности победоносного войска не следует сажать дерево страха в цветнике сердца, подобном райскому. Следует вступить на путь стойкости ногами стараний и упований согласно тому, о чем вещает чудесно нанизанное слово всеведущего бога, да осуществятся его милости, да будут для всех его благодеяния: “Сколько небольших отрядов победило отряд многочисленный с дозволения Аллаха!”[590]. Следуя истинным словам, гласящим: “Не отчаивайтесь в утешении Божьем”[591], не должно терять надежды на дуновение зефира милостей господних, на благоухающий амброй аромат безграничных его милостей, а нужно тратить капитал могущества и власти на приобретение высоких качеств. Руководствуясь стихом Корана: “А кто полагается на Аллаха, для того Он достаточен”[592], следует вцепиться рукой упования в подол предания себя воле божьей, с тем чтобы, не испытывая сомнений, иметь возможность подняться на вершину могущества по лестнице постоянного счастья.

Стихи

У всякого, кто уповал на бога,

Надежды цвели, [словно] ранней весной.

Наконец великие, могущественные султаны [Абдулла-хана] направились к свите августейшего султана Хусрав-султана, подобного Хосрову [Ануширвану], и уговорили его, чтобы тот с мольбой обратился к его величеству [Абдулла-хану не вступать в бой]. [Хусрав-султан], взявшись за поводья коня его величества [Абдулла-хана], долго и настойчиво упрашивал [хана]. По этой причине его величество вернулся назад и, укрывшись в крепости Фараб, вручил поводья [своей] воли в длань могущества всесильного Творца. Когда победоносное войско повернуло назад, вражеское войско, узнав об этом, в ту же ночь шагами вражды и гнева устремилось по следам благородного государя.

[На следующий день], рано утром, единственный в своем роде всадник-солнце /77а/ появился на быстром пегом коне небосвода и, одержав победу над центром войск темноты, обратил в бегство полчища мрака.

Месневи

На другой день, когда властелин небосвода — солнце —

Поднял меч, рассыпающий золото,
От сильной жажды мести этот поджигатель
Омыл кровью [свой] лик, освещающий мир.

[В это время] вражеское войско, обойдя крепость Фараб, расположилось лагерем близ нее, с южной стороны. Не обращая внимания на победоносное войско из-за [его] малочисленности, [враги] разбили палатки, шатры и царские палатки. В это время его величество могущественный [Абдулла-хан] находился на стене этой крепости и наблюдал за войском неприятеля. Со стороны врагов первым подошел к крепости Тангри-Берди оглан и стал расспрашивать Дустим-ходжу о победоносном войске. Упомянув без всякого почтения известные, славные имена [мужей] этого счастливого отряда [Абдулла-хана], он сказал: “Перед ними такая [огромная] река, а мы позади, словно [большой] огонь. Непонятно, как можно спастись, [находясь] между огнем и водой”. Эти слова сильно расстроили благородное сердце его величества, и он соизволил сказать: “Это высокомерие, которое он на себя напустил, с которым он поносил наших людей, надеюсь, очень скоро сменится унижением, войско врагов утонет в пучине небытия и будет сожжено огнем горести”.

Месневи

Кто дружит со злом,

К тому оно и вернется в один прекрасный день.

Словом, когда султан Са'ид-султан с прочими врагами стал лагерем около той крепости — [Фараб], украшающие мир мысли его величества [Абдулла-хана] остановились на том, чтобы без промедления, тронув коней смелости, выйти из крепости и вступить в бой с этим огромным войском [противника]. Однако некоторые столпы государства, вельможи его величества [Абдулла-хана], которые начинали дела с осторожностью, уподобившись стременам, упали к ногам его величества всемогущего властелина и сказали: “Представляется далеким от требований разума, свойства ума воевать с таким стремящимся к мести войском [противника], ибо число людей в победоносном войске не превышает трехсот человек[593], численность же вражеского войска беспредельна, безгранична”. Его величество [Абдулла-хан], подобный Искандару, поневоле вновь обратившись к Творцу с просьбой о помощи, заговорил языком, рассыпающим перлы [слов], и соизволил сказать: “Помощь — только от Аллаха, великого, мудрого”[594]. Смысл коранического слова-чуда, содержание мудрого коранического стиха, [ниспосланного] богом, сводится к тому, что победная реляция державы украшается блестящей тугрой о победе только с помощью пера великого бога.