Книга шахской славы. Часть 1

Марсиййа

О сердце, нет постоянства в этом мире,

У солнца на небе нет внимания к скоротечной [жизни],
Не входи с верой в бренный мир,
Ибо этот ветхий дом не является надежным зданием.
На перстне судьбы запечатлено много узоров,
Кроме [узора] вечности, ибо нет у судьбы перстня с узором вечности.
Развалины мира не являются зданием для обитания,
Эта опасная пустыня не место для жилья.
Судьба разбирает дела своих жалобщиков,
Никому в этой тяжбе ничего, кроме насилия, не достается.
Несмотря на то что смерть — истина и смертный час — удел всех живущих,
На сердце невыносимо [тяжело] от разлуки с прибежищем мира [Ходжой].
Как горестно, что не стало вождя земли и эпохи,
В мире не стало гордости благородства, имама народов.
Ушел тот превосходный [муж], кто был совершенством в мире,
Ушел полюс мира, не стало великого человека в мире.
Перестало повиноваться ему стремление к совершенству,
Не стало любимого [учениками] учителя, главы муршидов.
Шкатулка счастья опустела, [не стало в ней] жемчуга счастья,
В созвездии счастья угасла звезда того, [кто был] обладателем счастливого сочетания светил.
Уши мира лишились жемчужных серег,
То море щедрости лишилось берега, усыпанного жемчугами.
Когда удалился из Джуйбара жизни [тот, кто был] подобен кипарису,
Он переселился в райский сад на берег Каусара[808]. /117б/Где тот, кто [мог] достигнуть пределов своих желаний,
Увидеть оком сердца красавицу упований?
Где тот, кто отстранялся от дурных людей времени,
Кто обретал покой на ложе красоты предвечного [бога]?
Где тот, кто ради достижения цели нитями стремлений
Опутывал сердце, устранял препятствия?
Где тот, кто гнал коня судьбы по ристалищу высоких помыслов,
У стремени которого бежал гонец счастья?
Где тот, кто бежал от недозволенного [в мире] в ханака,
Кто слышал отовсюду молитвы влюбленных [в бога]?
Какое горе! Скончался глава одаренных людей,
Умер [тот, кто оказывал] помощь народу, [был] светочем мистиков.
Это событие знаменует собой день Страшного суда:
Смерть такого великого человека — признак Судного дня.
Когда тот [Ходжа], опора шариата, нашел приют в вечном мире,
Опустело здание земной жизни.
Сподвижникам следовало бы умереть от горя,
Достоин порицания тот, кто [остался] здоров, [перенеся] это горе.
Оборвалась линия жизни той опоры ислама,
Да, мир — то место, где нет постоянства.
Переселился из этого мира [тот, кто] обладал нравом ангела,
Тот, о чьих милостях рассказывали на востоке и западе.
Хотя смертный сон сомкнул очи многим [людям],
Но никто не видел события более горестного, чем это,
Так как не было подобного ему муршида на пути истины,
Он ушел — и опустел трон руководства на пути истины.
Разве кто-нибудь осмелился бы возражать ему,
[Тому], кто благодаря справедливости держал под своей властью землю.
Когда [Ходжа был] на пути познания [бога],
Все проницательные, прозорливые люди выражали изумление.
Когда султан веры Мухаммад Ислам направился в рай
Из купола ислама праведных (т. е. из Бухары),
Для [выражения] даты его смерти
Пришли мне, опечаленному, на ум [слова]: “Падишах страны ислама”[809].
Когда открылись двери, [чтобы принять] его под сень райского дерева божьей милости,
До него донеслись [слова]: “Благо тому, кто так умирает”[810].
О боже, да будет он в раю среди великих людей,
Да будет он на почетном месте райского сада.
Если он соизволит направиться в рай,
Да будет всегда почет и уважение к его потомку /118а/
Абу Бакру Са'ду, имаму времени, гордости эпохи,
Да будет он всегда в апогее зодиака величия и почета!
По отношению ко мне, испытывающему волнение при описании и восхвалении его,
Да будет милость его [мне] поддержкой утром и вечером.
От бессилия я счел себя прахом на его пути,
Да будет это причиной [его] уважения ко мне в этом мире.
Я закончил слова молитвой за него,
Что я в состоянии сделать, кроме как молиться?!
Руба'и для [определения] даты [смерти]
Ходжа Джуйбари, этот [глава] мистиков,
Безмерно счастливый, пожелал направиться в рай,
Благодаря ему всегда было гордо совершенство,
Поэтому датой его [смерти] стали [слова]: “Гордость совершенства”[811].