Читаем Книга шестая. Необратимость полностью

Кроме осевших воспоминаний из уютных уголков для встреч и бесед, в арсенале моей укромной кордегардии припасены терабайты аудиозаписей разговоров всех со всеми. Разные ночные заведения чрезвычайно располагают к откровениям. Увесистый объём компромата множился с каждой беседой, где на столе лежал телефон. Хотел ведь быть разведчиком со школы, и раз государство не приняло, пришлось играть в свои игры. Урок подготовки тактического компромата мне преподали ещё году в 2009. Один родственник жены крепко вляпался в историю с ОБЭП по факту коммерческого подкупа. Я согласился по-свойски помочь отделаться от обвинений, но, когда началась торговля за цену вопроса в один из неудобных моментов он обнажил компромат.

Убедительный аргумент, и тонкая работа. Он своё продавил. Я крепко раздосадовался, но урок усвоил. Козырей лучше иметь, и пусть они не пригодятся. Ведь из всего тогдашнего окружения в антиобщественном повелении не была замешана разве что кошка родителей. Подлинная энергичность обуяет, если только начать припоминать всю чехарду моей социальной активности. Так что магия последующей неприкосновенности имеет вполне земные корни. Масса веселья вертелась вокруг!

Жена была в курсе не только этого антисемейного залёта, ловила и прежде, но сейчас среагировала крайне болезненно. Она полагала, что за такие деньги в ту ночь меня должны были обтрахать с ног до головы вместе с тестем и Димасом, неслучайно угодившими за компанию. Тогда в ресторане после дня рождения мы втроем благополучно задержались за последней оставшейся в баре бутылкой восемнадцатилетнего макалана.

Массовочка приглашенных постепенно расходилась, и женщины благодушно оставили нас на произвол судьбы, вероятно, полагаясь на возрастную осмотрительность тестя. В том развлекательном комплексе было почти традицией начинать на втором и позже менять этаж. Внизу на цоколе был общегражданский ночной клуб, а наверху кружевное заведение стриптиза. Спустя некоторое время беседы, я невзначай предложил подняться наверх, и, естественно, никто не отказался, очевидно, от довлеющего чувства священнодействия.

Позже в ходе ревностных разборок администрация клуба была неприступна, подробностей не выдала, но стыда все же пришлось натерпеться, когда жена таскала туда за руку. Кстати, в клубе особенно досадовал именно тесть, что секс по меню не поставляется. Потому, собственно, вечеринка и свернулась, что больше терпеть дымящийся член он не хотел. Сил искать подобострастное продолжение уже ни у кого не оставалось.

Судя по всему, именно это уберегло мою карту от большего опустения. Достаточно навязчивым теперь видится стремление избавиться от денег, полученных скользким путем. Под тяжелой дозой алкоголя разум распускает вожжи, позволяя проявиться глубинным стремлениям к компенсации энергий. Словно хотелось понести финансовую ответственность за весь допущенный в последние годы образ жизни ражего фофана.

«Яндекс Диск» порой подкидывает случай просмотреть фотографии того периода. Кажется, ну как ты мог быть таким мелковатым, отчего не думал о себе? Ты ведь растрачивался впустую, неужели в окружении не было ни единой души вразумить носом об стол? Похоже на то. Похоже, пока ещё не было. Появилась позже в обмен на всю жизнь скопом. Взять хотя бы срез материальности. Тебе же не было дела до себя, до своего тела, здоровья, до стиля одежды, до сохранения ресурсов.

Жёг себя как в расстрельную ночь. Не оформил никакого имущества, даже элементарной крыши над головой, все время оставался бомжом при чужом дворе. Слепота житейской наивности не позволяла видеть, что жена как раз действовала прагматично, сугубо в личном интересе. Крепкая хватка дочери своего отца. Мне стоило бы поучиться у них, но мозгов не хватало.

Обывательская любовь притворна и мелочна до денег. Ни единого раза не услышал совета купить недвижимость на себя, позаботиться о себе. Все в дом. В ее дом, а думал, что в наш. Стоило выйти за порог, как остался ни с чем. Даже опыт 2014-го года не взорвал пониманий, когда замки сменили на следующий день бурной ссоры. Как ты мог быть таким слепцом? Чего проще, почему было не обзавестись собственным интересом? Такие загребущие руки имел, и все без сапог. У других забирал, воровал, сочинял, создавал и тащил в дом. Сам же прокатил себя на всех бытовых шаблонах хорошего мужа, заботливого отца и правильного мужика.

Как бы все для семьи, самому ничего не нужно. Да чего уж, меня и не было вовсе без них, словно придаток безвольный. Ни жена, ни друзья, ни родители, никому дела не было, и в первую очередь мне самому. Такая добрая, светлая душа, которой ничего материального не было нужно. Добывая приличные деньги, отдавал и тратил под ноль. Похоже, это тоже было стремление внутренней Сущности искупить ложное проживание. Какая-то испепеляющая тяга к обнулению в течение долгих лет, но свое она получила. Добрая душа взбунтовалась, и вытащила за шкирку прочь. Да и хрен бы с деньгами, построил раз, создашь еще, но как можно было ничего не видеть? Случившееся неустранимо, зато и неважно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русский крест
Русский крест

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное